История против язычников. Книги I-III

10. Это была ужасная битва, ¹⁹⁹но сама борьба стремлений и интересов вынесла приговор и тем, кто сражался за собственную свободу, и тем, кто [защищал] чужое владычество: ибо поверженные тираны бежали в город и всех, кого из афинян прежде набрали себе телохранителями, теперь, заподозрив их в измене, отстранили от защиты города. 11. Фрасибула же [тираны] попытались соблазнить подкупом; ²⁰⁰когда чаянья на это оказались напрасны, они, призвав вспомогательные войска из Лакедемона, вновь бросаются в бой. Там гибнут два тирана, самые свирепые [267] из всех. ²⁰¹12. Когда же Фрасибул заметил, что остальные, кто терпят поражение и обращены в бегство, являются по преимуществу афинянами, он догоняет их криком, удерживает речью, привлекает мольбами, представ пред взором тех, кто намеревался бежать, и пред теми, от кого они хотели бежать: «По мне, война направлена против трехсот господ, а не против несчастных сограждан. Так не лучше ли, чтобы все, кто считает себя афинянином, изгнали бы мучителей свободы афинян?»

13. И вот, этот призыв получил такой отклик у них, что вскоре возвратившиеся в город [афиняне] заставили тиранов уйти из крепости и переселиться в Элевсин. ²⁰²

Афиняне, после того как приняли в общину города [in societatem urbis] своих сограждан, еще недавно изгнанников, ревностью побуждают тиранов к войне, для которых свобода других казалась чуть ли не собственным рабством. 14. Тогда, по объявлении войны, после того как все будто бы согласились на переговоры, [тираны], оказавшиеся в ловушке, предаются смерти, словно бы жертвы мира. ²⁰³[268] Итак, собранные в одно целое, после бурных слез великой радости, афиняне устанавливают в качестве первых оснований вновь обретенной свободы главные положения права, закрепив торжественной клятвой, что прежние разногласия и споры будут преданы полному забвению и вечному безмолвию. ²⁰⁴15. Этот род договора, как бы новое устройство жизни и новое благополучие своего состояния, создатели назвали «амнистией», то есть забвением преступлений.

Мудрейшее, особенно после таких свидетельств несчастий, начинание афинян! О, если бы благодаря этому соглашению дела человеческие, когда бы согласие людей сохранялось, настолько окрепли, что пришли бы в полный порядок! 16. Но это постановление до такой степени было испорчено даже в самих словах постановления, что по прошествии порядка двух лет у них лишил себя жизни светлейший из философов Сократ, ²⁰⁵принужденный принять [269] яд; затем, после того как едва ли минуло сорок лет (я опускаю прочее), те же афиняне, утратив окончательно свободу, поработили себя под властью Филиппа, царя македонян. ²⁰⁶

17. И все же афиняне, мудрейшие из всех, будучи достаточно научены своими бедствиями тому, что «в согласии малые дела становятся значительными, а в раздоре — великие приходят в упадок», ²⁰⁷и что все, как добрые, так и злые дела, которые происходят за пределами родины, пускают корни в дела отечества и выступают вперед, [эти афиняне] уничтожили вражду дома и прекратили внешние войны; кроме того они оставили бы своим потомкам пример падения своего и решение об исправлении, если бы то, о чем было принято решение в период несчастья, все же сохранилось бы в благополучные времена вопреки жалкому непостоянству человеческого разума.

18.1. Приблизительно в те же дни у персов вспыхнула гражданская война, даже более чем гражданская, [270] завершившаяся братоубийством: ибо, как только умер царь Дарий, его сыновья, Артаксеркс ²⁰⁸и Кир, ²⁰⁹заспорили по поводу власти и, в конце концов, вступили с крупными силами в войну, принесшую великие разорения для областей и народов как той, так и другой стороны. 2. В этой войне, когда обоих братьев, шедших с разных сторон навстречу друг другу, свел случай, сначала Артексеркс, раненный братом, бежал, избежав смерти благодаря быстроте коня; а вскоре Кир, поверженный царской когортой, положил конец спору. ²¹⁰В результате Артаксеркс, завладев братским обозом, утвердил братоубийством власть в царстве.

3. Таким вот образом вся Азия, а также Европа взаимно ввергались то в убийства, то в позорные деяния, порой ограничиваясь лишь своими пределами, порой [воюя] между собой.

4. Ну вот, в весьма кратком сочинении и в немногочисленных словах я настолько же расплел нить событий о столь многих областях, народах и городах, насколько большим сплел клубок несчастий: «в каких же словах сказать подобает о бедствие того» времени, и «кто может равнять с теми слезами наши скорби?» ²¹¹[271]