Читаем История против язычников полностью

262 Кекроп — первый царь Аттики, автохтон; согласно Аполлодору, при Кекропе произошел знаменитый спор Афины и Посейдона за обладание городами (Apoll. III. 14.1). После его смерти в Аттике воцарился автохтон Кранай (Jus. Epit. II.6.8). Согласно Аполлодору, именно в правление Краная, а не Амфиктиона, как утверждает Орозий вслед за Юстином (Jus. Epit. II.6.7-11), произошел Девкалионов потоп (Apoll. III. 14.5). Кекроп был изгнан Амфиктионом (по одной версии, он был сыном Девкалиона, по другой — автохтоном, см.: Apoll. III.14.6).

263 Фессалия — область на северо-востоке Греции, которую Орозий, по-видимому, включает в состав Македонии (см. его географический экскурс, Hist. I.2.57).

264 В рассказе о Девкалионовом потопе Орозий почти полностью следует информации, почерпнутой в Эпитоме Юстина (Jus. Epit. II.6.10–11). Хроника Евсевия / Иеронима относит Девкалионов потоп к 495 году от Авраама (= 769 г. до основания Рима; Hieron. 495o).

265 Мифологическое местопребывания Аполлона и муз; гора Парнас идентифицируется с горным массивом в Фокиде. У подножия Парнаса находились фокидские города Криса и Дельфы.

266 Девкалион — согласно греческой мифологии, сын Прометея и Климены, единственный, укрывшись вместе с женой Пиррой на горе Парнас, спасся от потопа, посланного Зевсом на преступный человеческий род (Ovid. Met. I.246–380). Орозий благодаря разрывам повествования (вставка истории об Иосифе и его братьях) лишает рассказы о потопах, восходящие к греческой мифологии, того смысла, которым они были наделены в греческой историософской мысли. Рассказы о потопах при Огиге, затем Девкалионе и, наконец, при Дардане (Орозий его упускает вовсе) отражали идею циклической смены поколений и племен Древней Греции (Ср. Plat. Tim. 22a-22e). Орозий с долей скептицизма пишет о том, что бегство людей к Парнасу под защиту Девкалиона породило представление о восстановлении рода человеческого (§ 2).

2. который, приняв бежавших к нему на плотах людей, обогрел их и накормил среди кряжей Парнаса: по этой причине и ведут от него восстановленный род человеческий.

3. Тогда же, как свидетельствует Платон,267 в Эфиопии бушевали бесчисленные эпидемии и ужаснейшие болезни, доводящие эту землю почти до полного запустения.

267 Орозий ссылается на Платона, следуя Хронике Евсевия / Иеронима (Hieron. 498a).

4. И чтобы времена божьего гнева и времена военного неистовства не показались отделенными друг от друга, Отец-Либер оросил кровью в то самое время покоренную им Индию,268 наполнил ее убийствами и осквернил распутством народ, никогда прежде ни от кого не зависимый, довольствовавшийся лишь тишиной своих земель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Виктор  Вавич
Виктор Вавич

Роман "Виктор Вавич" Борис Степанович Житков (1882-1938) считал книгой своей жизни. Работа над ней продолжалась больше пяти лет. При жизни писателя публиковались лишь отдельные части его "энциклопедии русской жизни" времен первой русской революции. В этом сочинении легко узнаваем любимый нами с детства Житков - остроумный, точный и цепкий в деталях, свободный и лаконичный в языке; вместе с тем перед нами книга неизвестного мастера, следующего традициям европейского авантюрного и русского психологического романа. Тираж полного издания "Виктора Вавича" был пущен под нож осенью 1941 года, после разгромной внутренней рецензии А. Фадеева. Экземпляр, по которому - спустя 60 лет после смерти автора - наконец издается одна из лучших русских книг XX века, был сохранен другом Житкова, исследователем его творчества Лидией Корнеевной Чуковской.Ее памяти посвящается это издание.

Борис Степанович Житков

Историческая проза