История противостояния: ЦК или Совнарком

25 июля 1925 г. И. В. Сталин из Сочи подчеркнуто доверительно писал в Москву экзальтированному Ф. Э. Дзержинскому, не выдержавшему давления товарищей по партийному руководству и в надцатый раз подавшему заявление об отставке: «Очень прошу Вас не делать этого. Нет основания к этому: 1) дела идут у Вас хорошо; […] 3) СТО перестроим так, чтобы отдельные наркоматы не могли блокироваться в ущерб общегосударственным интересам»[871]. Примерно в то же время И. В. Сталин писал В. М. Молотову, что у Ф. Э. Дзержинского есть веский повод для недовольства: «…наши фонды распределяются [И.Т.] Смилгой и [С.Г.] Струмилиным (сотрудник Госплана. – С.В.) плюс [С.В.] Громан[ом] (член коллегии Центрального статистического управления. – С.В.), а Политбюро […] превращается из руководящего органа в апелляционный, в нечто вроде “совета старейшин”»[872]. Единственный выход из сложившегося положения И. В. Сталин видел в реорганизации Совета труда и обороны «на началах персональности со вхождением туда» помимо Л. Б. Каменева других «членов Пол[ит] бюро»[873]. У председателя СТО СССР идея генсека априори не могла вызвать ни малейшего энтузиазма. Предстояла драка на заседании Политбюро ЦК РКП(б), и это, получив размышления из Сочи, прекрасно поняли члены сталинской группировки.

Л. Б. Каменев, как он пояснял цекистам в 1926 г., «вернувшись в Москву» из отпуска «5 авг[уста 1925 г.], застал уже утвержденный П[олит]бюро план и, больше того – стоящие уже в портах пароходы, зафрахтованные во исполнение этого плана»[874]. 18 сентября Л. Б. Каменев в газете «Правда» покритиковал госплановские контрольные цифры за «оптимистическую оценку»[875], однако впоследствии все равно все просчеты заместителя председателя СТО СССР списали на председателя этого органа.