История противостояния: ЦК или Совнарком

Не стоит и удивляться, что на заседаниях Политбюро секретариатские аппаратчики постоянно пытались навязать наркомам свою волю и не стеснялись обвинениями в адрес (назовем вещи своими именами) «обслуживающего персонала» из центрального аппарата управления СССР. «Мы должны вообще вести линию на активный баланс внешней торговли, а не на пассивный, – с упорством талмудиста вдалбливал в головы товарищей по Политбюро и ЦК, критикуя Л. Б. Красина, И. В. Сталин. – У нас есть директива, принятая XIII съездом по отчету ЦК РКП»[841]. Сталин с его удивительной памятью, кстати, мог припомнить не только XIII, но и XII съезд (апрель 1923 г.), перед открытием которого Л. Б. Красин уверял, что в Советской России будет активный баланс по внешней торговле «через 2–3 года»[842], т. е. как раз в 1925–1926 гг. Правда, на этом самом XII съезде РКП(б) Г. Е. Зиновьев резонно заметил: «Экспорт хлеба есть одна из важнейших задач (и хотя нам сегодня т. Сосновский обещал сделать чудо, чтобы урожай был вдвое больше, но если мы даже большинством голосов или даже всем съездом постановим сделать это чудо, то едва ли кто-нибудь этому решению подчинится)»[843]. А на XIII съезде Л. Д. Троцкий не менее резонно указал товарищам по партии: «Никто, конечно, не говорил, что нам не нужен активный баланс, я таких голосов вообще не слыхал, а [говорили,] что ввиду нашей нищеты активный баланс для нас есть вынужденная роскошь, которая должна сводиться к необходимейшему минимуму»[844].

Высшее партийное руководство прекрасно понимало, что постановления не будут проведены в жизнь мановением руки. По справедливому замечанию Л. Д. Троцкого (20 апреля 1923 г.), «декретом кризиса не упразднить»[845]; чуть позднее: «В Америке это сложная игра оторвать предприятие, включить его в другую комбинацию, а у нас это росчерк пера»[846]. По не менее справедливому замечанию члена Политбюро ЦК ВКП(б) Я. Э. Рудзутака (31 декабря 1928 г.), сделанному, впрочем, отнюдь не в адрес ПБ, указания можно «написать на сто лет вперед»[847]. То обстоятельство, что проведение в жизнь директивы партийного форума об активном балансе внешней торговли оказалось затруднительно, И. В. Сталина в 1925 г. и несколько последующих лет не интересовало. В стенографическом отчете генсек смягчил свою безапелляционность пояснением: «об обязательности активного баланса. Мы не можем пройти мимо этой директивы, особенно теперь, в условиях хорошего урожая»[848]. Сути выступления исправление не изменило. В жизни директивы – это одно, реальные возможности – другое; для Сталина же это одно и то же.

В принципе А. И. Рыкову была политически выгодна ликвидация СТО СССР как самостоятельного властного центра, поскольку в таком случае он становился единственным руководителем всего советско-хозяйственного аппарата. Собственно, Рыков и рассматривал Совнарком как реальный центр власти, о чем свидетельствует его дополнение к стенограмме состоявшегося 10 декабря 1925 г. заседания Политбюро ЦК РКП(б): доклад о работе Центрального статистического управления «…слушается в Политбюро, хотя должен был слушаться в Совнаркоме, (подчеркнутое вписано в текст стенографического отчета. – С.В.)»[849]. Впрочем, следует заметить, что властные амбиции А. И. Рыкова отнюдь нельзя признать запредельными. Как и его лучший друг В. П. Ногин, А. И. Рыков – искренний революционер-«практик», который вошел в «“товарищество” вождей»[850] (выражение С. А. Павлюченкова) скорее под давлением обстоятельств, нежели вследствие потребности властвовать: таковая у Рыкова отсутствовала. Как свидетельствует переписка с В. В. Куйбышевым, А. И. Рыков вполне допускал мирное сосуществование «двух правительств» в виде СНК и СТО СССР при условии совпадения курса руководителей этих «правительств»[851].