История Рампы. (THE RAMPA STORY)

Передохнув несколько часов, я оделся и написал письмо моим друзьям-чиновникам в Шанхае, в котором сообщил, что произошло с моими документами. Они прислали мне авиапочтой новый паспорт, что значительно упростило мое положение. Той же почтой пришло письмо от одной очень богатой женщины. «Уже довольно давно, — писала она, — я пытаюсь разыскать ваш адрес. Моя дочь, которую вы спасли от японцев, сейчас со мной, и ее здоровье полностью поправилось. Вы спасли ее от насилия и чего-то еще более страшного, и я хочу оплатить по крайней мере частично наш долг перед вами. Сообщите, что я могу для вас сделать».

Я написал ей, что хочу вернуться домой в Тибет, чтобы там умереть. «У меня достаточно денег на билет до какого-нибудь индийского порта, — писал я, — но их не хватит, чтобы пересечь континент. Если вы действительно хотите мне помочь, купите мне билет от Бомбея до Калимпонга в Индии». Я не слишком серьезно отнесся к этой ситуации, но спустя две недели я получил письмо с билетами первого класса на пароход до Бомбея и на поезд до самого Калимпонга. Я немедленно написал ей письмо с выражениями благодарности и сообщил, что освободившиеся деньги отдам приютившей меня негритянской семье.

Эти добрые люди огорчились, узнав, что я уезжаю, но были чрезвычайно рады тому, что хотя бы раз в жизни я буду путешествовать с комфортом. Уговорить их принять деньги было очень непросто. В конечном счете мы их разделили.

— Один такой вопрос, — сказала добродушная негритянка. — Вы знали, что эти деньги поступят, так сказать, на благое дело? Вы направляли за ними то, что вы назвали «мысленной формой»?

— Нет, — ответил я, — должно быть, это исходило из источника, весьма удаленного от этого мира.

На лице ее появилось смущение.

— Вы говорили, что до отъезда расскажете нам о Мыслеформах. Сейчас у вас найдется время?

— Да, — ответил я. — Присядьте, и я расскажу вам одну историю. Она села и сложила руки. Ее муж выключил свет и тоже сел, а я начал свой рассказ:

«По обжигающим пескам, под яростными лучами солнца небольшая группа людей держала путь по узким улочкам среди серых каменных зданий. Через некоторое время они остановились у неприметной двери и, постучав, вошли внутрь. Прозвучало несколько сказанных вполголоса фраз, и пришедшим подали брызжущие горячей смолой факелы. Они пустились в неторопливый путь по коридорам, спускаясь все ниже в толщу песков Египта. Кругом стояла тошнотворная духота. Она липла к ноздрям, забивая дыхательные пути.

Ни один лучик света не проникал в это подземелье, за исключением того, который был в руках факелоносцев — факелоносцев, шедших впереди небольшой процессии. Чем дальше уходили они в подземелья, тем сильнее становился запах ладана, мирры и неведомых экзотических трав Востока. Но был еще и запах смерти, тления и гниющих растений.

Вдоль дальней стены стоял длинный ряд сосудов — каноп, в которых хранились сердца и внутренности тех, кто был подвергнут бальзамированию. На каждом виднелся аккуратный ярлык с точным указанием содержимого и даты, когда сосуд был запечатан. Идущие миновали их, лишь слегка содрогнувшись, и продолжали свой путь мимо ванн с селитрой, в которые тела погружались на девяносто дней. И сейчас в этих ваннах плавали чьи-то тела, то и дело появлялся смотритель, чтобы длинным шестом толкнуть тело в глубину или перевернуть его. Едва взглянув на плавающие трупы, процессия перешла в дальнее подземелье. Там, на досках из благоуханного дерева покоилось тело умершего фараона, плотно обернутое бинтами из льняной ткани, густо осыпанное пахучими травами и умащенное мазями.

Люди вошли в подземелье, четверо носильщиков взяли тело и вложили его в легкий деревянный саркофаг, стоявший у стены. Затем, подняв его на плечи, они последовали за факелоносцами прочь из подземелья, мимо ванн с селитрой, прочь из помещений египетских бальзамировщиков. Недалеко от выхода на поверхность тело поместили в камеру, куда скупо просачивался дневной свет. Здесь его вынули из грубого деревянного саркофага и уложили в другой, в точности повторяющий форму тела. Руки скрестили на груди и туго запеленали бинтами. К ним привязали папирус с жизнеописанием умершего.

Сюда несколько дней спустя пришли жрецы Озириса, Изиды и Гора. Здесь они произнесли напутственные молитвы, служившие душе проводником в Загробном Мире. Здесь волшебники и маги древнего Египта также создавали свои Мыслеформы, которые охраняли бы тело покойника и предотвращали вторжение грабителей в гробницу и нарушение покоя умершего.

По всей земле Египта было объявлено о суровых карах тем, кто осмелится осквернить гробницу. Приговор гласил: вначале грабителю вырвут язык, затем отрубят кисти рук. Через несколько дней ему вспорют живот и по шею зароют в горячий песок, где он и проведет последние часы жизни.

Гробница Тутанхамона вошла в историю благодаря проклятию, которое пало на тех, кто ее вскрыл. Все, кто вошел в гробницу Тутанхамона, вскоре умерли либо страдали от загадочных неизлечимых болезней.