История разбитых сердец

Челюсть Наталии падает куда-то на пол, а она сама широко распахивает глаза. После подобного заявления Эдварда девушка не может ничего сказать, поскольку не могла даже и предположить, что у Терренса вдруг окажется родной брат. Этот человек всегда говорил, что был единственным ребенком в семье. И этот факт так или иначе заставляет блондинку усомниться в правдивости слов этого парня.

– Что? – вытаращив глаза, удивленно произносит Наталия. – Младший брат?

– Да, – спокойно произносит Эдвард. – Терренс МакКлайф – мой старший брат.

– Но… Но… Но к-к-как? У меня это в голове не укладывается!

– Знаю, для вас это, возможно, кажется чем-то нереальным. Полагаю, вы думали, что у него нет братьев и сестер. Однако это не так. Есть. Я – его брат.

– Нет… – Наталия резко качает головой, все еще будучи не в состоянии поверить в слова Эдварда. – Нет, я в это не верю. Простите, но я отказываюсь вам верить.

– Я все понимаю, но мне незачем вам лгать, – спокойно отвечает Эдвард. – Да и я не люблю это, если честно.

– Но раз это так, то Терренс никогда ничего не говорил о вас? Он никогда даже не упоминал вашего имени!

– Скорее всего, он не знает, что у него есть брат, – задумчиво предполагает Эдвард. – Мне кажется, Терренс считает, что он – единственный ребенок в семье.

– Э-э-э… Ну да… Он сам это сказал.

– Я тоже не знал про него до определенного времени и думал, что у меня нет родных братьев и сестер.

– А как вы узнали про него? – проявляет интерес Наталия, желая узнать подробности этого дела и понять, действительно ли Эдвард говорит правду, или же просто нагло пользуется тем, что она сейчас расстроена и подавлена.

– Не беспокойтесь, я сейчас все вам расскажу, – спокойно говорит Эдвард. – Наверное, вы думайте, что я вас обманываю, но нет! Я говорю чистую правду.

– Извините, но мне очень трудно в это поверить.

– Я понимаю. Но прошу вас, выслушайте меня.

– Ну хорошо. Я выслушаю. Говорите.

– Наши с Терренсом родители развелись, когда я только родился, – рассказывает Эдвард.

– Простите, а сколько вам лет?

– Двадцать четыре. У нас с Терренсом разница в два года.

– Надо же… А я думала, вам меньше. Вы выглядите гораздо моложе.

– Многие не верят, что я на самом деле старше, чем кажусь на первый взгляд, – скромно смеется Эдвард.

– Я бы дала вам не меньше восемнадцати-двадцати.

– Но мне уже двадцать четыре. Правда очень скоро будет двадцать пять. В мае.

– Надо же… Терренсу скоро должно исполнится двадцать семь.

– Я знаю.

– Ладно… – Наталия быстро прочищает горло. – Кажется, мы отвлеклись… Рассказывайте дальше.

– Хорошо, – слабо кивает Эдвард. – Ну так вот… Спустя пару месяцев после моего рождения отец подал на развод из-за постоянных конфликтов с матерью. И в итоге нас с Терренсом разлучили: я остался жить с отцом, а он – с матерью.

– Вы знайте свою маму?

– Нет, со своей мамой я никогда не общался. И всю жизнь жил с отцом и его новой женой, моей мачехой, которая потом родила еще двоих детей. – Эдвард бросает короткий взгляд на посетителя кафе, прошедшего мимо столика. – У меня не складывались с моим отцом, потому что у него был очень сложный характер. Он всегда запрещал мне упоминать при нем мою настоящую мать и отказывался хоть что-то рассказать мне про нее и познакомить меня с ней.

– Хотел, чтобы вы считали своей матерью его вторую жену? – удивляется Наталия.

– Нет, он не заставлял. Но в любом случае я всегда знал, что та женщина – не моя родная мать.

– А как вы с ней ладили?

– Сказать по правде, я не очень любил ее, хотя никогда не желал ей ничего плохого. Да и с единокровными братьями я не дружил, хотя против них тоже ничего не имею. – Эдвард на пару секунд замолкает, пока Наталия выпивает немного кофе из своей чашки. – Мне пришлось уйти из дома в семнадцать лет, потому что я не мог терпеть своего отца, который постоянно оскорблял, унижал и никогда не проявлял ко мне любви. Но перед этим я случайно нашел одну фотографию в кошельке своего отца.

– Фотографию? – слегка округляет глаза Наталия.

– На ней были он, я, мальчик немного постарше меня, и какая-то женщина. Возможно, что это была моя мать.

– Не мачеха?

– Нет, это точно не была моя мачеха, а тот мальчик не был кем-то из моих единокровных братьев. Тогда меня это сильно удивило. Я хотел узнать, кто та женщина и тот мальчик на снимке. Думал, что спрошу у отца об этом. Но когда он застал меня с той фотографией в руке, этот человек начал снова оскорблять, унижать и кричать на меня. Пару раз даже влепил пощечину. Но даже несмотря на это, я требовал рассказать мне, кто те люди на снимке, и почему он хранит его у себя. Однако отец не стал ничего рассказывать. Но в какой-то момент я даже подумал о том, что этот мальчик мог быть моим братом… Не знаю… Промелькнула такая мысль… Тем более, что мне всегда хотелось иметь родного брата. Не сводного, не единокровного, а именно родного…

– Вы думайте, это был Терренс?

– Скорее всего… – Эдвард замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд на меню кафе, которое он все еще медленно листает и изучает глазами.