История регионов Франции

Между тем различиям суждено было проявиться в языке. Французский диалект «ойл» был незаконнорожденным сыном латинских наречий, на которые на местах наложился кельтский субстрат (более ранний) и мощный германский «суперстрат» (более поздний). Напротив, на юге разыгрывалась совсем другая пьеса, за пределами необитаемого пространства, которое после варварских вторжений моментально образовалось между Луарой и Гаронной: с IX–X веков между Жирондой и Камаргом выделилась совокупность протоокситанских диалектов «южного галло-романского языка». В этих регионах местное наречие римлян, легионеров-язычников и христианских проповедников долгое время сохраняло чистоту латинского языка; этот язык был более подлинным и более богатым, как мы упоминали выше. Специфические кельтские, а затем германские выражения «загрязнили» его в меньшей степени, чем в Северной Галлии. Аналогичное явление, характеризовавшееся прекрасной сохранностью языка, наблюдалось примерно в ту же эпоху в Испании и в Италии, но диалектные разновидности там были другие, нежели в области диалектов «ок».

Так и не исчезло полностью стремление к экспансии с востока на запад. В IX веке ее осуществила Лотарингия, не без проблем для себя. Однако, ближе к тысячному году различия между Севером и Югом постоянно оставляли свой отпечаток самыми разнообразными способами. В сельском хозяйстве и в слоях аристократии феодализм и крепостное право получили меньшее развитие на юге, чем в областях между Луарой и Мёзой. Сеньориальные владения, предки крупных сельскохозяйственных угодий, в «Окситании» были менее крупными, чем в других местах. Эта черта, но в других формах, просуществовала вплоть до XIX века и даже до наших дней.

*

Области диалектов «ок» показали себя вполне способными на инициативу и на создание новых учреждений: именно оттуда пришла в X–XI веке в области Клермона, Бриуда, Орийякк и Пюи-ан-Веле вскоре распространившаяся по всей Европе идея Божьего мира[252]. Но там не хватало централизаторской воли: побеждала тенденция к географической рассеянности, несмотря на стремление к единству, зарождавшееся в районе Тулузы. На пространстве между Овернью и Пиренеями нельзя было найти ничего, сравнимого с терпеливыми усилиями по укреплению династии Капетингов начиная с 987 года (символическая дата). Южная аристократия, настроенная не столь воинственно, была ослаблена действиями, которыми она располагала к себе. Ее владения действительно теряли свою жизнеспособность из-за постоянных их разделов между наследниками, в том числе и женщинами. Во времена испытаний «южное» дворянство не шло в сравнение с равными им по положению могущественными северянами, закованными в железо и в жестокие идеи.

Неоднократно (как шесть или семь столетий тому назад, во времена Озона, Сидония, Григория) литературное творчество — устное, письменное, поэтическое — с самого начала эпохи Высокого средневековья открывает дорогу для самобытных талантов Юга. Трубадуры превозносят старопровансальский язык в ущерб латыни; они подчеркивают дворянские ценности и обесценивают клерикальные образцы. Возвращение в обиход римского права, привезенного из Италии в южную Францию через Прованс, способствует в ХII–ХIII веках началу быстрого распространения нотариусов, этих трубадуров повседневной прозы жизни. Консулаты, первые муниципальные органы, более живые и активные, чем в областях диалектов «ойл», наделяют города, а затем и крестьянские общины, статусом юридического лица. Сначала они распределяют полномочия власти среди дворянства, затем среди городской буржуазии и даже ремесленников или сельского населения. Ячейковая муниципализация и отсутствие макрорегионального единства становятся основными чертами политической жизни на Юге для про-еретического «либерализма». Все относительно, конечно… В ХII–ХIII веках три группы сильных мира сего, то есть Плантагенеты, прославившиеся благодаря Альеноре Аквитанской, графы Тулузские и владыки Каталонии или Арагона пытались навести некоторый порядок, и каждый тянул одеяло на себя, на этом экстенсивном Юге по эту сторону Пиренеев, который был тогда всего лишь географическим понятием. Три вора на ярмарке, это значит, что двое из них лишние.