История регионов Франции

Короли и их представители воздерживались от вмешательства в систему местной власти. Нотабли страны продолжали следить за бесперебойным функционированием местных органов власти, которые работали еще до французского вторжения и не прекратили своего существования и после установления власти французов: среди них были муниципалитеты, или «эшевенажи» (то есть подвластные эшевену), многочисленные сеньориальные владения, феодальные пережитки, которые еще кое-где выжили, и наконец представители городской и торговой олигархии, объединившиеся в региональную ассамблею, называвшуюся здесь департаментом. «Венчали» эту иерархию интендант, присылаемый из Парижа, и его уполномоченные (часто «местного» происхождения), которые разными способами поддерживали контакт с элитой региона; без лишней грубости они проникали в низшие инстанции исполнительного самоуправления, обходили их и манипулировали ими свыше, а органы местного самоуправления были традиционными и разобщенными. В 1764 году муниципальная реформа Лаверди (так и не проведенная) была нацелена на то, чтобы разрушить существующие порядки: в ходе ее предполагалось увеличить ответственность и самостоятельность состоятельных граждан в городских ратушах. В Вестхуке, где наблюдалось смутное недовольство существующей ситуацией, вдруг стал проявляться интерес к государственности и к тому, выполняет ли она свои функции или нет. И в этом данная область находится в согласии с общей тенденцией, поскольку, в соседних небольших областях, также чувствительных к духу времени, наблюдается тенденция к выражению недовольства.

Образцовая преданность властям со стороны всемогущего духовенства (несмотря на попытки светских сообществ держаться от него подальше) гарантирует поддержание порядка в пользу спокойствия в регионе, плюс к тому это выгодно далекому французскому правительству. Однако, волнения, ознаменовавшие собой десятилетие 1760-х годов, вносят некоторый элемент нестабильности в образцовую фламандскую церковь. Через некоторое время профессора колледжей, нашпигованные идеями ораторов-янсенистов и священников, проповедовавших жизнь среди мирян, при Людовике XIV раскрываются для восприятия новых взглядов (конечно, с некоторой долей сдержанности!), эти идеи впоследствии одержат верх после 1789 года.

Система образования в Вестхуке, скажем так, была для своего времени очень хорошо развита: почти в каждой деревне была своя школа с учителями в треуголках, в восьми колледжах, дававших среднее образование, в головы ученикам вдалбливали латынь, фламандский язык и совсем чуть-чуть французского, тогда как университеты в Дуэ и Лувене заботились об обучении студентов. В местной системе преподавания французский язык не был обязательным предметом. Несколько указов Людовика XIV по этому вопросу остались практически мертвыми словами. Но в регионе настолько престижно стало говорить на национальном языке Парижа и Версаля, что элита в таких городах, как Дюнкерк, Кассель или Берг, стала двуязычной; аристократы собирали свои библиотеки, в которых 95 % книг были напечатаны на языке французского королевства и лишь 5 % — по-фламандски или по-латыни.

В этом крошечном периферийном регионе Франции, где говорили по-фламандски, Французская революция нашла себе некоторую поддержку. В селах образуются народные сообщества, зажиточная буржуазия берет в свои руки значительную часть национальных богатств, фаланга адвокатов, врачей, крупных фермеров, почтовых чиновников составляет конкуренцию многочисленным старым аристократам в местных органах власти. Некий Бушетт, сорокалетний адвокат, проповедует лозунги и идеи якобинского клуба. Но в массе своей местные священники, за Исключением нескольких профессоров колледжей, отказываются от клятвы духовенства в верности гражданской конституции. Едва языковая изоляция была подорвана, как это стоило клирикам их незыблемого положения. Помимо этого, в результате рекрутского набора среди молодых людей стало проявляться почти шуанство, и последствия этого стали ощущаться в 1813 году в выступлении против «корсиканского чудовища» Наполеона, любителя фламандского пушечного мяса, солдат, так глупо отдававших себя в огонь сражений в России, Германии, Франции. Кризисы, произошедшие из-за революции, войны, континентальной блокады на некоторое время явились причинами упадка порта Дюнкерка, такого процветавшего до этого периода: так называемые «патриоты», считавшие свои действия полностью правильными, даже не переименовали «Свободную дюну»! Преподавание, несмотря на тщетную попытку офранцуживания со стороны членов Конвента во II году (1794), продолжало вестись на фламандском языке, который был языком церкви и данного региона. Правящие классы, поверхностно поддерживавшие Наполеона, поскольку он нисколько не угрожал их материальным интересам, после 1815 года без всяких угрызений совести присоединились к разумному лагерю цензовой монархии.