История регионов Франции

Обновление… и традиция: из этого родился (в противовес, конечно!) в эпоху модерна такой неоспоримо бретонский персонаж, по меньшей мере, сначала, как Бекассин. Официально ее следов практически не видно в современной Бретани, даже если и осталась маленькая доля нежности к ней хотя бы в самых огрубевших сердцах ирредентистов с полуострова. Однако стоит упомянуть здесь об этой героине, хотя бы в целях поношения, поскольку она во Франции представляется как один из самых негативных образов Бретани для многих.

В основе своей, в любом случае, в принципе, Бекассин — бретонка, говорящая по-бретонски, и даже гордится этим. Между Аркотом и Армором, внутренними областями Бретани и побережьем, она сделала свой выбор — героиня предпочла Аркот Армору. Изначально она была мелкой фермершей, и ее больше интересовали цены на свинину и картофель[80], чем рыбные рынки в Конкарно или консервные заводы по производству сардин в окрестностях Нанта. Эта молодая армориканка изначально говорила на кельтском языке. Но в начальной школе получила свои знания по французскому языку (этим они и ограничились), и обладая таким двойным багажом, она охотно проповедовала свою принадлежность к бретонцам, которая выражалась (?) во многих атрибутах: Бекассин носила чепец с кружевными воланами по бокам или без них и у нее был клетчатый платок, превращавшийся в дорожный узелок, и этот облик довершался громадным красным зонтиком, доставшимся ей в наследство от бабушки.

Бекассин не имела больших способностей к флирту, а fortiori[81] к браку, и еще менее была способна на свободный союз (католицизм полуострова обязывает). Вместо этого она прекрасно приспособлена к семейной жизни и уходу за младенцами. Какой бы она ни была «кормилицей без молока», поскольку решительно была обречена остаться девственницей, но родившейся в стране, где хорошая рождаемость, ее переполняла нежность к малышам, и она питала самую нежную привязанность к своим двоюродным братьям и сестрам. В политическом плане ее нелестное мнение об арабах, коммунистах и профсоюзах говорит о том, что, о ужас, она принадлежала правым, не решаясь сказать, что к монархистам. Она была служанкой у одной маркизы, как и множество ее соотечественниц, попавших в изгнание в Париж, однако, по прошествии долгого времени стала летчицей, автомобилисткой, туристом в Америке и даже участницей Сопротивления во время Второй мировой войны. Она проявляла, больше чем это можно было предположить, свидетельств активных качеств бретонской «породы», или этноса. Из этого можно заключить, что она не была такой невежественной, достойной таких уничижительных отзывов, какие о ней высказывали, и о ее родине тоже, и поэтому на территории между Ренном и Брестом, Сен-Бриёком и Лорьяном она до сих пор сохранила некоторую популярность. Но ее слава, идущая из очага, сконцентрированного на кельтской традиции, даже будучи карикатурной, так практически и не преодолела языковых границ французского языка. Бекассин не удалось приобрести мировой масштаб Астерикса или Тентена. Возможно, это произошло из-за слишком узких границ ее родной области, какими бы значительными ни были ее этнос, духовность, культура…

*