История регионов Франции

В любом случае, горячее каталанское самосознание остается все еще живым, наперекор или благодаря таким модернизаторским импульсам к северу от пиренейского хребта; и сегодня, как и вчера, мы находим региональный темперамент во всей своей мощи, этот, можно сказать «ультраюжный» темперамент, в лучшем смысле этого неологизма, у Артура Конта, руссильонца как никто, чья интересная работа «Свободные люди» (326 страниц), что-то наподобие политического дневника, была, как нам говорит сам автор, «написана за две недели, печаталась по мере того, как сочинялась, появилась внезапно, как скала из снопа огня»[153].

*

К чему пришло каталанское самосознание к началу XXI века? Регион, о котором здесь идет речь (Восточные Пиренеи, другими словами, Руссильон или еще Северная Каталония), насчитывает 392 000 жителей[154], из которых чуть меньше половины — исконные каталонцы и менее 10 % — по-настоящему говорят по-каталански (20 000 человек, по подсчетам, которые требуют, естественно, более близкого рассмотрения и, возможно, уточнения). Три автономистские или националистические партии в этом департаменте собирают от 3 до 6 % голосов на выборах. Самая характерная из этих групп — не что иное, как партия «Unitat Catalana». Ее программа[155] — создание территориального сообщества в Северной Каталонии, «которое станет хозяином своей судьбы» и сольется, в далеком и неясном будущем, с Южной Каталонией. Разрыв с регионом Лангедок-Руссильон, но при этом поддержка субсидий, которые он выделяет (?). Принятие двух официальных языков — каталанского и французского; замена французского флага-триколора на каталонский флаг с четырьмя красными полосами на желтом фоне[156]. В данный момент, за неимением лучшего, стали проводить крупномасштабную акцию по приданию каталанского звучания названиям улиц в Перпиньяне (108 000 жителей)… и страдают от некоторого равнодушия со стороны большого каталанского региона, той Каталонии, которая находится на северо-востоке Испании (6 миллионов жителей, из них 1,6 миллионов живут в столице, в Барселоне). Безработица в Руссильоне затронула 18 % населения, поскольку средиземноморский климат, как и в Лангедоке, привлекает безработных. Иммигранты, прибывшие с крайнего Юга, как показалось, на некоторое время со своей стороны создали более благоприятные условия для Национального фронта. Это не обязательно оказались благоприятные факторы для распространения каталанского языка путем инициативы со стороны активистов[157]. Насилие и взрывы, по баскскому или корсиканскому образцу, в любом случае нисколько не являются злобой дня. «Говоря о культурной области», если мне позволят такое ужасное семантическое сочетание, на стороне каталанского языка предпочтения большинства или, по меньшей мере, значительного меньшинства символических «голосов». Но совсем не так обстоят дела, когда это касается вполне материальных и существующих избирательных урн, в избирательной политике и собственно политической жизни, в которой тот же самый «каталанизм» остается на данный момент «бедным родственником» по отношению к крупным партиям общефранцузского масштаба.

7. Корсика

Люди на Корсике поселились сравнительно недавно. Первое серьезное, если не массовое заселение ее народами, хорошо изученными, датированное археологами и с помощью углеродного метода, относится всего лишь к VII и VI тысячелетиям до нашей эры. Жизнь первых поселенцев практически ничем не отличалась от того, что можно было увидеть в ту эпоху на континенте: собирательство, охота, рыболовство; точильные камни и дробилки; возделывание злаковых; разведение быков, коз, свиней. Деревни стоят на отрогах и обносятся оградой. Во II тысячелетии статуи менгиры (Филитоза) связывают культуру острова с мегалитическими цивилизациями; их можно было встретить и в других местах, по средиземноморскому побережью и даже на берегах Атлантики. Древние авторы описывали Корсику как лесной край. Лесов там было больше, чем сейчас! Это были большие деревья: дубы, буки. Много было и дичи: олени, кролики, дикие бараны; рыба в прудах… и ульи с пчелами. Кабаны кормились желудями под зелеными дубами. «Корси» (Corsi) (так называли местных жителей) были охотниками и скотоводами; они употребляли в пищу молоко, мясо, мед. Контакты во время миграций известны из каботажного плавания или из фольклора: некоторые корсиканцы осели у сардов; одна лигурийская женщина по имени Корса прибыла якобы на остров со стадом коров… В VI веке до нашей эры фокейцы основали греческую колонию Алерия; это эллинское поселение жило за счет продукции своего пригорода и торговли с местными жителя ми. Алерия — одна из точек проникновения внешнего влияния; колонии были как греческие, так и этрусские, карфагенские, иберийские, латинские. Все они не переставая устремлялись к этой гостеприимной земле; иногда считали, что там ненавидят иностранцев; на самом деле, Корсика была открыта для самых разнообразных веяний с континента. Иностранец на Корсике был одновременно «hospes» (гость) и «hostis» (враг).