История религий. Том 1

Многотомная эпопея житий «святомучеников» явилась для церкви, по выражению одного из ее деятелей, Якова Ворагина (XIII в.), «золотой легендой», принесшей ей не только огромные богатства, но и морально-идеологический капитал ³². Тем не менее и церковная историография не может скрыть того факта, что гонения вызывали массовое отступничество среди христиан. Люди часто под страхом казни, пыток, конфискации имущества соглашались на то, чтобы, принеся жертву статуе императора или языческого бога или отведав жертвенного мяса, доказать тем самым свой отказ от христианства и готовность примкнуть к общепринятой религии. Правда, известны случаи, когда тот или иной христианин во время очередного гонения спасался от ренегатства бегством или взяткой: покупал у соответствующего чиновника libellus — справку о выполнении им предписанного властями языческого обряда. Вряд ли можно считать такое поведение соответствующим нормам христианского подвижничества. Но оно, безусловно, помогало христианам переносить репрессии и гонения.

Гибкость христианства проявлялась и в том, что после окончания очередных преследований массы отпавших вновь возвращались к прежнему. Это стимулировалось не только идейно-религиозными побуждениями. Христианские общины были коллективами, в какой-то мере опекавшими своих членов во многих отношениях, в том числе и материальном: если «общность имуществ» в основном не соответствует исторической действительности, то взаимопомощь и благотворительность были поставлены в общинах достаточно хорошо. Каждая из них являлась своего рода «обществом взаимного кредита», притом не только в материальном, но и в ряде других отношений, и это помогало человеку чувствовать себя увереннее и безопаснее в том беспокойном мире. Общины, вышедшие из подполья после гонений, обычно быстро восстанавливали свою былую численность и силу.

Если вначале епископ был лишь первым пресвитером и председателем совета пресвитеров, избираемым довольно демократическим способом, то в дальнейшем он становится высоким и властным сановником, не избираемым, а «рукополагаемым» своим предшественником и стоящим высоко не только над мирянами, но и над рядовыми клириками. Его решения безапелляционны, он единолично распоряжается всеми делами своей епархии. Иначе говоря, наступает эпоха «монархического епископата».

Возвышение значения епископов нашло выражение в специальной титулатуре церковных сановников (преосвященство, высокопреосвященство, блаженство, святейшество), в роскошном облачении, ставшем их прерогативой, в шикарной «архиерейской» форме выездов. Об апостолах и их преемниках, бродивших по стране пешком и живших скудными подаяниями, остались только новозаветные легенды и смутные предания.

Епископы вели борьбу не только за укрепление и возвышение епископата как церковного института, но и между собой — за видные места, за влияние, за богатство и власть. Евсевий с огорчением констатирует: «…зависть не упускала из виду наших благ: она… поссорила епископов и, под предлогом (защиты) божественных догматов, возбудила между ними несогласия и раздоры. Вслед за этим, будто от искры, воспламенился великий пожар и, начавшись как бы с главы, с церкви Александрийской, распространился по всему Египту, Ливии и за пределы Фиваиды… Вид этих событий доведен был до такого неприличия, что досточтимое божественное учение подверглось самым оскорбительным насмешкам даже на языческих зрелищах» ³³.

В этой борьбе святые отцы использовали все средства: взаимные обвинения в безнравственности, присвоении церковных средств и в других преступлениях, подстрекательство мирян чужой епархии против их епископа. Наиболее часто во внутренней борьбе использовались обвинения в ереси, в схизме или в частном нарушении какого-нибудь канонического предписания, возводимом в степень ереси. В результате таких обвинений и нередко следовавших за ними отлучений возникали «расколы» и еретические движения, в которых участвовали приверженцы обвиненного епископа. Конечно, не всегда источники этих движений были именно таковы, но то, что это имело место, засвидетельствовано Тертуллианом: «Соперничество в епископате — мать расколов» ³⁴.

Епископам было из-за чего драться. Чем дальше, тем все больше становилось благ, которые приносила епископская должность. Скромное хозяйство первоначальных христианских общин, рассчитанное на обслуживание совместных трапез и на материальное обеспечение богослужения, в особенности обряда причащения, в дальнейшем возросло до колоссальных размеров. Нужды построения и содержания храмов ставили ряд сложных материально-экономических проблем. Таким образом, каждый приход превращался в учреждение не только богослужебно-культовое, но и экономическое. Тем более это относится к объединявшим приходы епархиям.