История религий. Том 1

Низкопоклонство церкви перед Константином нашло яркое выражение в описании Евсевием внешнего вида императора, заседавшего вместе с епископами на Соборе в царском дворце. Евсевий просто не находил слов, достаточных для возвеличения императора: «То был будто небесный ангел божий… по душе он, очевидно, украшен был благоговением и страхом божиим: это выражалось поникшим его взором, румянцем на его лице и движениями его походки». Император находился, по Евсевию, в довольно близких отношениях с самим богом: ему «бог дивно, посредством видений, открывал умыслы всех их (врагов. — И. К.), да и вообще многократно удостаивал его богоявлений, позволяя ему чудесным образом созерцать свое лицо и даруя предвидение различных будущих событий» ⁴⁰. И все это говорилось о многократном убийце, свирепом мстителе, циничном и бессовестном политике, лишенном каких бы то ни было моральных принципов!

Константин принял живейшее участие во всех соборных дискуссиях, причем, конечно, его мнение по каждому вопросу оказывалось решающим. Правда, по арианскому спору (Об этом см. подробнее с. 54–55 наст. изд.), вызвавшему наиболее острую борьбу на Соборе, единство, несмотря на все старания императора, так и не было достигнуто⁴¹. А после Собора Константин еще более безапелляционно управлял церковью. Он писал, например, «отцу церкви» Афанасию, архиепископу Александрийскому, когда тот проявлял некоторое своеволие, ставя препоны приему в церковные общины недостаточно ортодоксально верующих: «Итак, имея указание моей воли, всем, желающим вступить в церковь, давай невозбранный вход. Если же узнаю, что кому-либо, желающему принадлежать к церкви, возбранил или преградил ты вход в нее, то немедленно пошлю, кто бы, по моему повелению, низложил и удалил тебя с места» ⁴².

В 335 г. император писал Тирскому собору: «…определениям самодержца, направленным к защите истины, противиться не должно» ⁴³. При всем этом Константин до конца жизни исправно выполнял обряды римской религии и носил звание ее верховного жреца. При нем чеканились деньги, на которых рядом с ним изображалось солнце в виде бога или какое-нибудь другое языческое божество. Он давал разрешения на строительство храмов, посвященных ему же как божеству. Немало знаков внимания, принимавшихся Константином, оказывалось ему такой религией, как митраизм. На протяжении всего царствования Константин старался активно использовать в интересах империи и христианство, и языческие культы ⁴⁴.

Как уже говорилось, он был властным и жестоким человеком, не останавливавшимся перед убийством даже своих близких родственников (зятя Лициния и его одиннадцатилетнего сына, своего тестя Макси-мина, своего сына Криспа, своей жены Фавсты). Возведение его в ранг святого и равноапостольного лишь подчеркивает ту степень моральной неразборчивости, какой достигла уже в те времена христианская церковь.

Ближайшие преемники Константина завершили дело основания христианства как государственной религии. С перерывом в два года (361–363), падающим на время правления Юлиана Отступника, в течение IV в. происходило последовательное укрепление позиций христианства в качестве официально-монопольной религии в Римской империи. Эдиктами 341, 346 и 456 гг. было запрещено языческое богослужение и в особенности жертвоприношения, приказано закрывать языческие храмы, предписано сжигать все сочинения языческих авторов, направленные против христианства, установлена система уголовных наказаний вплоть до смертной казни за переход из христианства в другую религию⁴⁵. Признание христианства единственной дозволенной религией было окончательно оформлено узаконениями Феодосия I (346–395). Против язычников начались такие же гонения, но иногда в еще больших масштабах, чем прежние преследования христиан.

Преемники Константина, как и он, полновластно распоряжались во всех областях церковной жизни, решая по своему произволу даже проблемы вероучения ⁴⁶. А по своему моральному облику они тоже не отличались от «равноапостольного».

Империю Константин завещал своим сыновьям и племяннику. После его смерти племянник был тут же убит сыновьями, которые затем предприняли планомерное истребление всех своих родственников по мужской линии, с тем чтобы устранить возможность появления новых претендентов на трон. Потом они принялись друг за друга. После ряда войн и убийств на престоле остался один Констанций. Он собрался уничтожить и последнего оставшегося в живых отпрыска императорской фамилии — Юлиана, но вскоре сам умер, и в результате Юлиан занял императорский трон.