ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ в 2 томах В поисках пути, истины, и жизни

Быстрая христианизация римского общества часто носила формальный характер. Многие крестились в угоду императору, под влиянием моды или просто из корыстных побуждений, когда, по словам русского философа А.Хомякова «христиан–мучеников заменили христиане–льстецы». Духовенство почувствовало себя на положении жрецов, стало стремиться к почестям, богатству, власти. Императорская казна широким потоком текла в церковную кассу, и это еще больше разжигало алчность духовенства. Христианская жизнь, которая ранее столь разительно отличалась от языческой, стала постепенно сама походить на языческую. Любители кровавых зрелищ, цирка и после перехода в христианство не оставляли своих привычек.

В 330 году император Константин на месте города Византия основал новую столицу. Константинополь быстро стал центром религиозно–политической жизни Востока, а с захватом Рима в V веке германскими племенами и единственным оплотом греко–римской культуры. Древний и пресыщенный Рим все более хирел и развращался. Перенос столицы на восток только усилил этот процесс. На фоне нравственного распада империи быстро росло количество христиан и усиливался авторитет Церкви. Используя эти обстоятельства в своих целях, сыновья Константина стали еще больше благоприятствовать Церкви, запретив посещение языческих храмов и принесение жертв. Одновременно император стал считать себя вправе свободно вмешиваться во внутрицерковную жизнь, направляя ее в выгодное для себя русло. Над христианством нависла угроза порабощения государством. Так начала создаваться государственная церковь, которая впоследствии стала, по словам историка, «бессмысленным и гнусным орудием» в руках властителей, превратившись в гонительницу инакомыслящих.

В 361 году на императорский трон взошел император Юлиан, прозванный «Отступником». Человек образованный, но склонный скорее к неоплатонизму, чем к христианству, Юлиан лишил христианскую Церковь привилегий и восстановил свободу всех религий, в том числе и языческих культов. Но правление его продолжалось всего три года, да и ход истории уже был необратим. Последующие императоры восстановили привилегии Церкви, а император Феодосий I в 381 году окончательно придал христианству статус государственной религии, а Константинопольским эдиктом 392 года язычество было запрещено.

Таким образом, с первых же веков путь христианской Церкви имел как положительные, так и отрицательные черты, которым суждено было проявляться в последующие века. И все же самому духу христианства были чужды отрицательные тенденции, коренящиеся в греховной природе человека. Истина Христова, положенная в основу Церкви, помогала ей преодолевать опасности и соблазны на ее пути. В итоге даже процесс обмирщения Церкви, приведший ко многим печальным явлениям, вместе с тем служил главной цели христианского благовестия — освящению мира именем Христовым. Впервые языческое государство и общество были подчинены принципу единой и всеобъемлющей Истины, которая медленно, но неуклонно занимала свое место в мире. И хотя грешный человек порой воспринимал Истину только внешне, а внутренне яростно сопротивлялся ей и искажал ее, мир обрел возможность преобразиться. «Христианство, — писал русский философ Вл.Соловьев, — не было и не могло быть для людей готовым совершенным порядком вещей, к которому им оставалось присоединиться… Христианство поставило перед человеком его абсолютный идеал, дало ему окончательную задачу для его собственной работы». В этом и состоял главный итог Константиновской эпохи.

Символ веры

Новая эпоха, наступившая с объявлением христианства государственной религией, поставила перед Церковью и новые проблемы. Ведь с первого же момента своего существования христианство представляли различные течения, часто не во всем согласные, а порой и конфликтующие друг с другом.

Но если во времена гонений эти течения объединялись, чтобы выстоять в трудной борьбе с общим врагом, то теперь объединяющее начало исчезло.

Поэтому Церкви пришлось сконцентрировать свое внимание не столько на вопросах нравственных (в морализме и строгости соперничали почти все христианские течения), сколько на вопросах собственно христианского вероучения как стройной философской системы, что встречалось и раньше, но теперь христианство вышло за рамки тесных кружков и школ и богословие стало достоянием широких масс. При этом не только язык эллинской философии стал языком христианского богословия, но и сам эллинский дух с присущим ему полемическим задором и неодолимой тягой к систематизации, нашел себя в христианстве. Подобно тому как в Греции на площадях происходили оживленные споры и столкновения различных партий, так и новая христианская догматика стала предметом ожесточенной борьбы. Словопрения и идейные схватки среди представителей различных христианских течений разгорались вокруг вопросов Воплощения, триединства, искупления, тайны Церкви и других основополагающих понятий христианства.