История Рязанского княжества

На свободе уцелел только пятый брат Ингварь, который воротился из Чернигова уже после нашествия. На родине его ожидала печальная картина смерти и запустения.[105] Вслед за князем прибыл и епископ Евфросин; он также спасся от гибели, потому что находился где-то в отсутствии (может быть, в Муроме). Предстояла трудная задача: уничтожить следы монгольских орд. Князь и епископ прежде всего позаботились отдать последний долг погибшим. Собраны были священники и дьяконы, уцелевшие от избиения, принялись за погребение мертвых. Столица была очищена от гниющих трупов и опять освящены обгорелые храмы. Города и селения мало-помалу стали наполняться жителями, которые возвращались из лесов. С горьким плачем и стоном начал народ поминать убитых родственников, возобновляя разоренные храмы и хижины. Впрочем, не все Рязанское княжество подверглось опустошению; татары прошли преимущественно по берегам Оки, Прони и Дона. Северная часть княжества осталась нетронутой, благодаря непроницаемой чаще своих лесов; сюда-то спасались обыкновенно жители левого берега Оки. Этой стороны татары коснулись отчасти в 1239 г., когда они завоевали Мордовскую землю, сожгли Муром и разорили города по Клязьме. С особенными почестями преданы были погребению тела убитых князей. Отыскав труп Юрия Игоревича, Ингварь отправился в Пронск, собрал там рассеченные члены Олега Красного, принес их в Рязань и положил обоих дядей в одной гробнице, в соборной церкви Бориса и Глеба, а возле них в другую гробницу положил тела двух братьев Глеба и Давыда. Потом он послал людей на Воронеж взять останки Федора Юрьевича и принести в удел покойного ко храму Николая Корсунского. Здесь Федор похоронен был вместе с супругой и сыном; над гробами их поставлено три каменные креста. Вся деятельность Ингваря Ингваревича до конца его княжения исключительно направлена была на возобновление городов и внутреннее устроение княжества.[106] О военных предприятиях Ингваря и его ближайших преемников в летописях нет и помину. О борьбе с татарами Ингварь, конечно, не помышлял; он, безусловно, подчинился необходимости и по примеру других князей являлся в Орду с изъявлением покорности.[107]

В 1252 г. отпущен был из Орды Олег Ингварьевич на рязанское княжение, вероятно, упразднившееся по смерти его брата. Из событий его шестилетнего княжения известно только, что в 1257 г. приехали татарские численники и перечислили всю землю Суздальскую, Рязанскую и Муромскую за исключением духовенства. В следующем году Олег скончался, в среду на Страстной неделе чернецом и схимником; летопись заметила при этом, что он был погребен в церкви Св. Спаса[108] (следовательно, против обыкновения, не в Борисоглебском соборе).

Олегу наследовал сын его Роман. Он княжил 12 лет. Деятельность его нам неизвестна; с ним, как и со многими князьями Древней Руси, летописи знакомят нас только при известии о кончине. В 1270 г. Роман был в Орде. Хану Менгу-Темиру кто-то донес, что князь произносил хулы на царя и на его веру. Менгу-Темир предал его в руки своих татар. Они стали принуждать Романа к своей вере, но князь смело продолжал славить христианскую веру и порицать бесерменскую.[109] 19 июля свирепые татары подвергли его медленной, мучительной смерти.[110] Летописец сравнивает его конец со страданиями Иакова Персидского и князя Черниговского Михаила.

После Романа осталось три сына: Федор, Ярослав и Константин. Первый сел в Рязани, а второй — в Пронске. Пронск по смерти Всеволода Михайловича, в 1237 г., при Ингваре, Олеге и Романе был соединен с Рязанью, а теперь снова получил своего удельного князя. Федор Романович княжил до 1294 года. Место его занял второй брат Ярослав, который скончался в 1299 г.,[111] оставив двух сыновей Ивана и Михаила. Великое княжение рязанское перешло к третьему брату Константину. Племянники его Ярославичи, кажется, немедленно открыли усобицу за уделы; на это намекает одно отрывочное известие летописи.[112]