История Рильке и Родена. Ты должен измениться

Когда он приехал зимой во Флоренцию, весь город праздновал четырехсотлетие со дня рождения Микеланджело. Первым делом он посетил Капеллу Медичи, где Лоренцо Медичи работы Микеланджело сидит в задумчивой позе, которую позже повторит «Мыслитель». Роден изучил очертания всех статуй Микеланджело, что были во Флоренции, а затем отправился в Рим, чтобы взглянуть на росписи в Сикстинской капелле. Эта поездка сбила его с толку. Микеланджело принимал решения, которые шли вразрез с тем, чему Роден научился у греческих мастеров в Лувре.

«Постой! сказал я себе, для чего здесь этот изгиб? Почему приподнято бедро и опущено плечо?»

Микеланджело никогда не допускал случайностей, и Роден снова учился. Вспомнив уроки Лекока, он рисовал в альбомах, но «не перерисовывал творения, а лишь строил каркас, выстраивал в уме систему, чтобы понять скульптора». Постепенно «великий искусник раскрыл некоторые свои тайны».

Через месяц Роден вернулся домой полный задумок. Он тут же принялся за работу над статуей, которая наконец станет его пропуском на выставку. Позировал ему хорошо сложенный молодой бельгийский солдат. В одной руке мужчина сжимал прут наподобие копья, а другую будто в тревоге вскидывал над головой. Скульптор исступленно изучал тело натурщика со всех сторон: спереди, сзади, в профиль, анфас, с поворотом в три четвери. Он взбирался по стремянке, чтобы разглядеть натурщика сверху, и ползал по полу, чтобы разглядеть снизу. Три месяца он стоял на одной ноге и в общей сложности полтора года потратил, чтобы дюйм за дюймом вылепить очертания.

В результате получился до жути правдоподобный гипсовый человек, скульптура, которую Роден назвал «Бронзовый век». Глаза человека полуприкрыты, будто он увидел нечто кошмарное – растерзанную возлюбленную, которую, возможно, и сам только что растерзал. В конце концов Роден убрал копье, поскольку оно мешало разглядывать фигуру в профиль, и это добавило большую загадочность позе.

Салон 1877 года принял «Бронзовый век». И принял с таким восторгом, что власти Франции заказали копию для города. Но неуемная тщательность больно ударила по Родену. Критики жаловались на чрезмерную правдоподобность «Бронзового века». Больше похоже на «исследование, чем на статую; раболепный портрет натурщика, лишенный характера и красоты, поразительно точная и низкопробная копия», писал Шарль Тардье из журнала «Искусство». Появились и другие обвинения, будто бы Роден отлил статую прямо с тела, бесчестным способом «живого слепка».

Правительство отправило экспертов, чтобы лично исследовать работу. Они заключили, что хотя статуя и не отливалась с живого тела «в полном смысле, однако же “живой слепок” бесспорно играл не последнюю роль в ее создании, так что статуя не относится к искусству».

Из всех оскорблений, которыми Родена осыпали за всю свою долгую, неоднозначную карьеру, обвинение в создании «живого слепка» было одним из самых жестоких. Все равно что обвинить писателя в плагиате.

«Я телесно и душевно изранен», – говорил он Бере. Но не показывал это в страстных письмах, которые в свою защиту писал в газеты. Он умолял экспертов взглянуть на фотографии натурщика, где отчетливо видно, что тот крупнее скульптуры, следовательно, обвинения в создании «слепка» беспочвенны. Он обратился к группе ведущих скульпторов современности, в том числе Александру Фальгьеру и бывшему своему работодателю Каррье-Беллёзу, чтобы те письменно опровергли обвинения. Они пошли дальше и стали восхвалять статую, как пример «редкой способности создавать с натуры, и даже больше – характера».

Наконец, три года спустя, такое свидетельство мастеров убедило недавно назначенного заместителя министра искусства Эдмона Турке. В 1880 году он повторил государственный заказ на бронзовую статую. В том же году, вдобавок к этому жесту доброй воли, Турке рискованно сделал второй заказ малоизвестному скульптору. Город планировал построить Музей декоративного искусства и искал оформителя для входа.

С помощью этого заказа Роден собирался доказать, что он не только декоратор. Требовалось всего лишь создать двери с узорчатыми украшениями, но скульптор задумал сотворить самые величественные двери в истории Парижа: бронзовые врата высотой двадцать футов, усыпанные более чем двумя сотнями крошечных обнаженных фигурок, на которые художника вдохновила «Божественная комедия» Данте. Задумка зрела в голове Родена с тех пор, как он увидел в Италии «Райские врата», бронзовые двери баптистерия работы Лоренцо Гиберти, а также цикл не до конца высеченных скульптур Микеланджело, где рабы отчаянно вырываются из мраморных пут. Уже дома Роден вдруг полюбил «Божественную комедию» и так часто ее перечитывал, что всегда держал томик в заднем кармане.

Город одобрил задумку и выделил скульптору восемь тысяч франков и бесплатную мастерскую в Мраморном депо, принадлежавшему государству. Однако это не освободило Родена от работы на Севрской фарфоровой мануфактуре, где он десять лет изготавливал вазы.

Так зародились «Врата ада», которые завладели скульптором на всю оставшуюся жизнь.