История Рима

Большинство литературных источников, о которых упоминалось в пре­дыдущих разделах, сохраняет свое значение и для четвертой эпохи римской истории. Основным источником, охватывающим почти весь период граж­данских войн (от Гракхов до 37 г. до н. э.), служат 13—17-я книги «Римской истории» Аппиана, выделенные в особую часть под названием «Граждан­ские войны». Положительные качества египетского историка, о которых мы уже говорили, как раз в этой части его произведения выступают всего ярче.

На втором месте с точки зрения хронологического охвата нужно по­ставить соответствующие биографии Плутарха, которые в своей совокуп­ности тоже дают почти полную картину гражданских войн. Это биогра­фии Тиберия и Гая Гракхов, Мария, Суллы, Красса, Лукулла, Сертория, Цицерона, Помпея, Цезаря, Катона Младшего, Брута и Антония. Биогра­фия Катона Старшего важна для понимания экономики Италии накануне гражданских войн. Римские биографии Плутарха, как правило, уступают греческим. Он хуже знал римские источники, да и своеобразные условия италийской жизни ему как греку были в достаточной степени чужды.

Ливий для интересующей нас эпохи сохранился только в отрывках и в периохах 56 — 133-й книг. Последние также охватывают весь период граж­данских войн и, несмотря на свою краткость, кое-где дают интересный и ценный материал.

Очень слабым возмещением потерянных частей Ливия служит компиляция из него (и из других писателей), составленная во II в. н. э. ритором Флором: «Две книги извлечения из Тита Ливия о всех вой­нах за 700 лет».

Саллюстрий

Остальные крупные литературные источники в их наличном составе освещают только отдельные события или узкие периоды. Среди них на первом месте по внутренней ценности стоят произведения Гая Саллюстия Криспа (86—35). Крупный политический деятель, сторонник Цезаря и стра­стный противник сената, Саллюстий написал три исторических произве­дения, из которых до нашего времени дошли только две небольшие «мо­нографии»: «Югуртинская война» и «О заговоре Катилины». Что же каса­ется третьего произведения — «Историй», то его потеря поистине невосполнима. Оно состояло из 5 книг и охватывало время с 78 по 67 г. От «Историй» сохранилось только несколько писем и речей, а также ряд не­больших фрагментов. Это было самое важное произведение Саллюстия и со стороны художественной формы, и с точки зрения ценности историче­ского содержания. Достаточно сказать, что, судя по отрывкам, Саллюстий подробно излагал историю восстания Спартака, поэтому, если бы «Исто­рии» дошли до нас, они являлись бы основным источником по истории великого восстания италийских рабов.

Кроме перечисленных произведений, некоторые новейшие ученые при­знают Саллюстия автором двух посланий к Цезарю и речи против Цицерона. Эти сочинения раньше относили к более позднему периоду. Современная критика показала, что они, во всяком случае, принадле­жат если не самому Саллюстию, то какому-то деятелю его эпохи.

Как историк Саллюстий отличается хорошей осведомленностью и до­бросовестностью в изложении фактов. Это объясняется отчасти тем, что он играл крупную политическую роль во время борьбы Цезаря с Помпеем и при Цезаре-диктаторе: был квестором, народным трибуном, сенатором, проконсулом провинции Новой Африки (бывшей Нумидии). Находясь в гуще политической борьбы и имея доступ к архивным материалам, Саллюстий мог широко использовать для своих исторических работ и личные наблюдения, и официальные документы. Однако факты часто освещаются им крайне субъективно. Его политическая позиция сторонника Цезаря и противника сенаторской партии мешала объективно подойти к оценке лиц и событий. Этим объясняется, например, его пристрастное и не всегда вер­ное освещение фигуры Катилины, которого он односторонне считает только представителем развращенных олигархических кругов. К тому же Саллюстий по своим философским взглядам был стоиком (что, впрочем, не по­мешало ему награбить в Африке огромное состояние), и это обстоятель­ство накладывало печать морализирования на многие его суждения.

На стиле Саллюстия чувствуется влияние Фукидида, которого он очень ценил и которому подражал. Язык его суров и лаконичен, в нем встречает­ся немало архаизмов в катоновском духе. Саллюстий — большой мастер слова: образы его ярки и часто необычны. Он — тонкий психолог, внима­тельно прослеживающий внутреннюю мотивацию поступков своих геро­ев. Он любит драматические коллизии и эффекты. Все эти качества Саллюстия делают его не только большим историком, но и выдающимся ху­дожником, влияние которого на позднейшую римскую прозу, в частности на Тацита, было огромно.

Цицерон