История Рима

Иное дело — их группировка и освещение. Тацит по своим политиче­ским взглядам был сторонником аристократической республики. Его сим­патии к этой форме правления не становились меньше от того, что он по­нимал историческую неизбежность наступления монархии. Тацит не хо­чет примириться с падением Республики. В особенности ему ненавистна та деспотическая форма, в которой выступила монархия при преемниках Августа. Отсюда вытекает предвзятость историка в изображении правле­ния императоров первых двух династий. Он не искажает фактов, он толь­ко односторонне подбирает и группирует их. Произвол, кровавые наси­лия, утонченный разврат выдвигаются на первое место, тогда как положи­тельная деятельность императоров искусно остается в тени. К этому присоединяется пафос моралиста, подвергающего суровому обличению порок, и талант первоклассного художника, ищущего драматические кон­трасты и коллизии.

Благодаря сочетанию всех этих моментов в творчестве Тацита его изоб­ражение деятельности Тиберия, Гая Цезаря (Калигулы), Клавдия, Нерона и Домициана нуждается в существенных поправках. Уже априори кажется невероятным, что римское государство могло в течение многих лет суще­ствовать под властью безумцев. С другой стороны, этому противоречат факты (часто сообщаемые тем же Тацитом), говорящие о многих разум­ных мероприятиях тех людей, место которым было только в больнице. Как это могло случиться? Очевидно, великий римский историк был край­не субъективен.

Но, как было указано выше, «исправить» Тацита не легко. В частности, еще и потому, что второй основной источник по истории I в., биографии Светония, рисуют, в сущности, ту же картину безумных преступлений и кровавого разврата императоров. Мотивы Светония совершенно иные. Если Тацит, рисуя эволюцию единодержавия Августа в сторону деспотизма, вы­ражал взгляды республиканской оппозиции, то Светоний вовсе не зада­вался такими высокими целями. Автор «О жизни двенадцати цезарей» — прежде всего занимательный рассказчик. Политическая сторона дела его совершенно не интересует. Империю он приемлет целиком, и биографии ее носителей для него — только цепь занимательных рассказов и анекдо­тов. Чем острее были эти анекдоты, тем больше они нравились публике. Отсюда пристрастие Светония к грязным порнографическим деталям, к болезненной извращенности, к кровавым эксцессам. Правда, наряду с этим он сообщает и много ценного материала, но дать какое-нибудь новое осве­щение и новую оценку эпохе он не в состоянии.

Третий литературный источник — Кассий Дион — не оригинален, чер­пая свою информацию главным образом у Тацита и Светония.

То же самое приходится сказать о большинстве второстепенных пи­сателей позднеимператорской эпохи, о которых мы упоминали в I ч.: Евтропии, Аврелии Викторе и Орозии. Некоторым исключением является Гай Веллей Патеркул. Он служил офицером при Тиберии и в последней части своего произведения подробно останавливается на правлении это­го государя. Его изложение отличается здесь панегирическим тоном и с этой точки зрения могло бы служить противовесом традиции, идущей от Тацита, если бы Веллей не впадал в другую крайность. Эта придворная лесть по отношению к Тиберию выступает еще яснее у Валерия Мак­сима.

Много ценных данных по истории Ранней империи мы находим у ев­рейского писателя Флавия Иосифа (37 — около 100). Ему принадлежат четыре дошедших до нас произведения, написанные на греческом языке: «Иудейская война» (в 7 книгах), «Иудейская древняя история» (в 20 кни­гах), «Против Апиона» и «Автобиография». Наибольший интерес для ис­тории Рима представляет «Иудейская война», содержащая описание вос­стания в Иудее 66—70 гг. На протяжении большей части восстания Иосиф играл в нем ведущую роль и поэтому обладал очень полной информацией. Правда, его проримская позиция и стремление изобразить свои собствен­ные действия в наиболее выгодном освещении вносят значительный эле­мент субъективизма. Но за исключением этого момента «Иудейская вой­на» является первоклассным источником. И в других произведениях Иоси­фа содержится много ценных указаний на римские отношения.

Из римских писателей неисториков большой интерес для истории Ран­ней империи представляют произведения Плиния Младшего, друга Таци­та. Гай Плиний Цецилий Секунд Младший (62—114) был племянником и приемным сыном знаменитого ученого Плиния Старшего, погибшего при извержении Везувия 24 августа 79 г. н. э. При императоре Траяне Плиний Младший пользовался большим влиянием и занимал ряд крупных постов: в 100 г. был консулом, в 111—113 гг. управлял провинцией Вифинией и Понтом. От него сохранилась переписка с друзьями и с императором Траяном — ценнейший памятник эпохи. Панегирик Траяну представляет го­раздо меньше интереса, являясь только образчиком льстивой придворной литературы.