История Рима от основания города

(3) А что до Сервия Гальбы, то если уж захотелось ему вступить на новое поприще и, обвиняя Павла, показать образец своего красноречия121, то он не должен был препятствовать триумфу, который, помимо всего прочего, самим сенатом был оценен как заслуженный. (4) Подождал бы хоть день, пока Эмилий Павел не предстал бы после триумфа частным уже человеком, – тогда и привлекал бы его к суду, как положено по законам; либо чуть позже, сам вступивши в первую свою должность122, вызвал бы недруга в суд и обвинил бы перед лицом народа. (5) Так Павел и триумф получил бы – заслуженную награду за блестящее завершенье войны, – и наказания не избежал, если бы оказалось, что он чем-либо запятнал славу свою, и прежнюю и нынешнюю.

(6) Но Гальба, вне всяких сомнений, хотел помешать прославлению того, кому он вменить в вину или даже в упрек поставить не мог ничего. Он, Гальба, вчера требовал целый день для обвинительной речи против Луция Павла, и проговорил четыре часа, остававшиеся до ночи. (7) Да будь подсудимый сколь угодно виновен – за эти часы можно вытащить на свет все грехи его жизни! А между тем что он сказал такого, что Павел пожелал бы опровергнуть, отвечай он перед судом? (8) Составьте-ка мне кто-нибудь ненадолго тут два собрания: в одном солдат из Македонии, в другом, непредвзятом и более свободном от ненависти и пристрастия, – весь римский народ.

Пусть наш подсудимый предстанет сперва перед сходкой городскою, гражданской. (9) Что, Сервий Гальба, ты сказал бы квиритам?123 Право же, твоя вчерашняя речь изрядно укоротилась бы: „Ты, воин, слишком строго и слишком бдительно стоял в карауле; слишком придирчивы, слишком тщательны были обходы ночных дозоров; трудов было больше прежнего – ведь сам полководец повсюду ходил и все проверял; из похода ты шел в тот же день прямо в бой124; (10) ты победил, но и тут он не дал передышки, а тотчас повел преследовать неприятеля. Он мог бы обогатить вас, поделивши добычу, но вместо того захотел пронести царские богатства в триумфе и положить их в казну”. (11) Конечно, все это бередит души воинов, полагающих, что полководец мало угождал их разнузданности, их алчности, – (12) однако у народа римского эта речь не имела б успеха. Не говоря уж о примерах из времени отцов, когда уступчивость полководцев оборачивалась поражениями, а суровость победами, римляне хорошо помнят Вторую Пуническую войну и все различье меж Марком Минуцием, начальником конницы, и диктатором Квинтом Фабием Максимом. (13) Словом, обвинитель и рта б не раскрыл, и Павлу защищаться было бы незачем.

(14) Перейдем к другому собранию. Теперь, пожалуй, уж не „квиритами”, а „воинами” буду я вас называть – вдруг хоть тут покраснеете вы и постыдитесь оскорблять полководца.

38. (1) Да и я, как представлю себе, что говорю пред воинами, совсем иными волнуюсь чувствами, чем обращаясь, как только что, к простому народу Города. (2) Да что ж это вы говорите, воины? Есть ли в Риме кто-нибудь, кроме Персея, кто не хотел бы торжествовать победу над Македонией? И если есть, разве не разорвали бы вы его на части своими руками – теми, которыми одолели македонян? Кто не дает вам войти в Рим в триумфе, тот и победить вам не дал бы, будь на то его воля. (3) Ошибка, воины, думать, будто триумф – честь лишь для полководца; нет, триумф – честь и для воинов, и для народа римского. (4) Не об одном только Павле идет сейчас речь.

Многим даже сенат отказывал в триумфе, но и тогда его справляли на Альбанской горе125. Отнять у Павла славу завершения Македонской войны так же невозможно, как у Гая Лутация – Первой Пунической, как у Публия Корнелия – Второй Пунической, как у других, кто справлял триумф после них. (5) Да и не станут Павловы заслуги от этого триумфа ни больше, ни меньше – а вот слава воинов и римского народа поколеблется: (6) как бы не подумали, что римляне завистники, не знающие благодарности к лучшим своим гражданам, как бы не показалось, что в этом они берут пример с народа афинского, который из зависти терзает своих вождей. (7) Достаточно провинились предки ваши перед Камиллом, однако оскорбили они его все-таки раньше, чем отняли благодаря ему Рим у галлов. Достаточно провинились и вы перед Публием Африканским. Он, покоритель Африки, к стыду нашему, в Литерне обрел и кров и прибежище, в Литерне показывают и его могилу!126 (8) Павел равен этим мужам славой своею – как бы не сравнять его с ними и вашей несправедливостью.