Так искореним же прежде всего эту низость, постыдную в глазах прочих народов, погибельную для нас самих! (9) Ибо кто же захочет походить на Публия Африканского или на Павла в государстве неблагодарном и столь враждебном доблестным гражданам? (10) Если же мы стряхнем с себя этот срам и речь пойдет только о славе, то разве не общей будет она для всех, кто зовется римлянином? (11) Столько было триумфов над галлами, над испанцами, над пунийцами – кто скажет, что тут торжествовали одни лишь полководцы, а не весь римский народ? Триумф справлялся не только над Пирром и над Ганнибалом, но над эпирцами и карфагенянами, торжествовали не только Маний Курий и Публий Корнелий127, но все римляне. (12) А уж воины-то справляют его в первую очередь – ведь они сами, увенчанные лавром, украшенные наградами, которыми их почтили, проходят Римом, выкликая „Ио, триумф!”, и поют хвалу себе и полководцу. (13) Случается, что воинов не доставляют из провинции на триумф; тогда они ропщут, но все-таки не сомневаются, что в Риме заочно их тоже чествуют, – ведь их руками добыта победа. (14) А если вас, воины, кто-нибудь спросит, для чего доставили вас в Италию, а не распустили тотчас по окончании дела? Зачем вы в Рим явились все вместе под своими знаменами? Зачем медлите тут, а не расходитесь по домам? Что вы ответите? Одно: „Хотим, чтобы нас увидали в триумфе”. Так, разумеется, и должно быть – ведь вы победители.