История Рима. Том 2

Еще опаснее был несоразмерный рост числа рабов в Италии. Италийское население насчитывало по цензу 684 г. [70 г.] 910 000 мужчин, способных носить оружие. Чтобы получить число всего свободного населения на полуострове, следует прибавить к этой цифре случайно пропущенных граждан, затем латинов между Альпами и рекой По и иностранцев с постоянным жительством в Италии; вычесть же надо тех римских граждан, которые постоянно проживали в чужих странах. Таким образом общее число свободного населения на полуострове вряд ли превышало 6—7 миллионов. Если бы все тогдашнее население полуострова равнялось теперешнему, то мы должны были бы принять число рабов в 13—14 миллионов. Однако нет надобности прибегать к таким обманчивым вычислениям, чтобы наглядно представить себе всю напряженность положения в Италии. Об этом достаточно красноречиво говорят местные восстания рабов и тот факт, что с начала эпохи революций в конце каждого восстания к рабам в Италии обращаются с призывом взяться за оружие против своих господ и завоевать себе свободу. Если представить себе современную Англию с ее лордами и сквайрами, а главное — с ее Сити, но предположить, что ее свободные держатели и фермеры превратились в пролетариев, а рабочие и матросы — в рабов, мы получим приблизительную картину того, что представляло население Италии в описываемую нами эпоху.

Экономические отношения этой эпохи отражаются для нас, как в зеркале, в римской монетной системе. Римляне обращались с последней, как предусмотрительные купцы.

Золото и серебро давно употреблялись как всеобщее платежное средство; твердое соотношение между стоимостью обоих металлов было установлено законом в целях общей кассовой отчетности. Однако обычно при уплате не допускалась замена одного металла другим и платили золотом или серебром, смотря по тому, что было обусловлено при заключении сделки. Таким путем римляне устраняли большие неудобства, неизбежно связанные с биметаллической системой. Сильные золотые кризисы не влияли — во всяком случае непосредственно — на серебряную и на разменную медную монету. Один из таких кризисов вызвало, например, открытие таврийских золотых приисков около 600 г. [154 г.]; стоимость золота по отношению к серебру упала тогда в Италии сразу на 33⅓ %. По мере развития морской торговли золото решительно переходило со второго места на первое. Это было вполне естественно, и подтверждение этого мы находим в дошедших до нас сведениях о состоянии государственной казны и об ее финансовых операциях. Однако правительство все-таки не решалось переходить к чеканке золотой монеты. Во время войны с Ганнибалом крайняя необходимость заставила чеканить золотую монету (I, 608), но это давно было оставлено; те немногие золотые монеты, которые были выпущены Суллой в бытность его правителем, в сущности нужны были Сулле только для подарков по случаю его триумфа. В качестве действительной монеты в обращении было по-прежнему исключительно серебро. Золото принималось только на вес, независимо от того, находилось ли оно, по тогдашнему обычаю, в обращении в слитках или в виде иностранной или даже местной монеты. Тем не менее и золото и серебро пользовались одинаковыми правами, как средства обращения. Подделка золота примесями считалась перед законом таким же преступлением, как чеканка фальшивых серебряных монет. Это давало то чрезвычайно важное преимущество, что исключало возможность подделки и порчи самого важного платежного средства. Впрочем, монету чеканили в изобилии и образцово. Во время войны с Ганнибалом вес серебряного денария был понижен с 1∕72 до 1∕84 фунта (I, 609), с тех пор в течение трех столетий монета сохраняла тот же вес и одинаково тонкую выделку. Примесь других металлов не допускалась. Медная монета уже в начале рассматриваемого периода стала исключительно разменной монетой и вышла из употребления при крупных сделках. По этой причине примерно в начале седьмого столетия [сер. II в.] прекратилась чеканка ассов, и из меди чеканились только такие мелкие монеты, которые невозможно было чеканить из серебра, например, семис и другие, еще более мелкие. Разряды монет были установлены по простому принципу и достигали низшего предела стоимости в самой мелкой тогдашней монете обыкновенной чеканки — в квадранте. Римская монетная система по своей простой и понятной структуре и по железной последовательности, с которой она проводилась в жизнь, не знает себе равных во всем древнем мире; да и в новейшее время лишь редко можно констатировать нечто подобное.