История Рима. Том 2

Но центром этой роскошной жизни римского высшего общества была еда. За лучшего повара платили головокружительные суммы — до 100 000 сестерций; при постройке домов имели специально в виду интересы чревоугодия, а именно, устраивали на приморских дачах специальные пруды с морской водой, чтобы можно было во всякое время подавать к столу свежую морскую рыбу и устрицы. Жалким считался обед, на котором гостям подавали всю птицу целиком, а не изысканные части ее, и где от гостей ожидали, что они будут есть, а не отведывать подаваемые блюда. За большие деньги выписывались заграничные лакомства и греческое вино; на каждом приличном обеде это вино обносилось вокруг стола по крайней мере один раз. Блеск и пышность придавали пиршествам особенно толпы рабов, хор, балет, роскошная мебель, ковры, вышитые золотом или затканные картинами, пурпурные скатерти, старинная бронзовая утварь, богатая серебряная посуда. Этими излишествами и были вызваны законы против роскоши; законы эти теперь издавались чаще (593, 639, 665, 673 гг.) [161, 115, 89, 81 гг.] прежнего и формулировались обстоятельнее. Был запрещен ввоз множества лакомств и вин; для некоторых других был установлен максимум веса и стоимости дозволенного ввоза. Законы эти ограничивали количество серебряной столовой посуды и устанавливали максимум расходов на обеды и праздничные пиры. Так например, в 593 г. [161 г.] этот максимум определяется в 10 и 100 сестерций, в 673 г. [81 г.] — в 30 и 300 сестерций.

Отдавая должное истине, следует, к сожалению, прибавить, что из всех знатных римлян только трое, по сообщениям современников, исполняли эти законы. Притом это были даже не сами законодатели. Да и эти трое урезывали свое меню не из послушания законам государства, а из покорности закону стоической философии.

Стоит еще остановиться несколько на возраставшей, вопреки всем законам, роскоши по части серебряной посуды. В VI веке [сер. III — сер. II вв.] серебряная столовая посуда была редкостью за исключением традиционной серебряной солонки. Карфагенские послы с насмешкой говорили, что в каждом доме, куда бы их ни приглашали, они видели всегда одну и ту же столовую серебряную посуду. Еще у Сципиона Эмилиана было не больше 32 фунтов серебряной утвари. Его племянник Квинт Фабий (консул в 633 г. [121 г.]) довел эту цифру до 1 000 фунтов, а Марк Друз (народный трибун в 663 г. [91 г.]) — уже до 10 000 фунтов. Во время Суллы в столице насчитывалось около 150 стофунтовых серебряных блюд. Некоторые владельцы их угодили из-за них в проскрипционные списки. Чтобы составить себе понятие о тратах на серебряную утварь, следует иметь в виду, что уже за одну работу платили тогда неимоверные суммы. Так например, Гай Гракх заплатил за прекрасную серебряную посуду в пятнадцать раз больше стоимости использованного на нее серебра, Луций Красс, консул в 659 г. [95 г.], — в восемнадцать раз больше. За пару кубков работы известного мастера Луций Красс заплатил 100 000 сестерций. Так обстояли дела более или менее повсюду.

О том, как обстояло дело с браком и деторождением, свидетельствуют уже аграрные законы Гракха, впервые установившие премию за них. Развод, когда-то почти неслыханный в Риме, стал теперь повседневным явлением. Если по древнейшему брачному праву в Риме мужчина покупал себе жену, то теперь, пожалуй, можно было бы предложить знатным римлянам ввести брак по найму, это назвало бы вещи своими именами. Метелл Македонский поражал современников своей примерной семейной жизнью и большим числом детей; однако даже он, увещая в качестве цензора 623 г. [131 г.] своих сограждан жить в законном браке, выразился, что брак является тяжелым бременем, но патриот обязан нести и это бремя, как общественную повинность¹¹⁰.