История римских императоров

Их настиг рок, который настигает все нецивилизованные народы, когда они завоевывают цивилизованные империи, [MH. III₂₂₅] тот самый рок, который в известной степени настиг также римлян по отношению к грекам: теплые бани, виллы, хорошая кухня, вообще роскошь, но также поэзия и риторика, наука и искусство вскружили им голову, они романизировались. Национальная основа первого поколения не дала ростков во втором и третьем. Отчетливее всего это видно на вандалах, которые в 429 г. поселились в Africa — дальше, чем какие-либо другие племена, от своих исконных племенных территорий.⁷⁷⁸ Естественным образом женщин переселялось на новые места сравнительно мало, поэтому последующие поколения во все большей степени были метисами. Единственными, кому в то время удалось образовать государство, были франки.⁷⁷⁹ Однако Северная Галлия еще во времена римлян была полностью заселена франками, и новая родина, которая им досталась, лежала совсем близко от старой. Это все-таки нечто иное — переселиться с правого на левый берег Рейна, нежели с Дуная, Эльбы или Вислы в Испанию или Северную Африку. Итак, чтобы еще раз просуммировать вышесказанное, готы были исполнителями приговора, но не наследниками римлян.

Отношение Алариха к Радагезу⁷⁸⁰ и другим вождям неясно, но еще непонятнее, как относились римляне ко всем ним и к Алариху в частности. Началась запутанная интрига между дворами Аркадия и Гонория. Загадочна для нас главным образом фигура Стилихона,⁷⁸¹ своего рода Валленштейна. То, что мы имеем в источниках — у поэтов и проповедников,⁷⁸² — не позволяет нам добраться до [MH. III₂₂₆] исторической истины.

В 395 г. Аларих начал борьбу и вторгся в Эпир и Грецию.⁷⁸³ Афины и Спарта, города с великими именами и ничтожной самообороной, сдались ему, и он захватил огромную добычу. Существовало мнение, что подстрекал его начать этот грабительский поход министр Аркадия, Руфин. Стилихон, который по крови наполовину был вандалом и которому племянница Феодосия, Серена, досталась от последнего в жены,⁷⁸⁴ а Империя, и именно Запад, была передана под его надзор,⁷⁸⁵ великий противник Руфина Стилихон, говорю я, отправился в 395 г. в Грецию. Он успешно воевал против Алариха, однако позволил тому ускользнуть.⁷⁸⁶ Похоже, он не хотел полностью уничтожить его, возможно, хотел использовать его в борьбе против Руфина, как последний использовал его против Стилихона. За военными событиями этого времени нам всегда следует усматривать двойную игру политиков. Аларих извлек из этого выгоду и теперь достиг своей цели. Мы вдруг находим его занимающим высокую военную должность magister militum Иллирика.⁷⁸⁷ Итак, он занял позицию на границе обеих Империй и мог вторгаться в обе Империи и нападать на обе Империи. В 400 г. он отправился в Италию, к тайной радости Восточной империи. В Северной Италии дело обернулось войной, в 402 г. Стилихон одержал победу в Пьемонте.⁷⁸⁸ Однако последствия победы равнялись последствиям поражения, готы перешли По и угрожали Риму. И опять интриги — Аларих отступил; как кажется, это отступление было куплено.⁷⁸⁹ [MH. III₂₂₇] Эта суета, эти нападения и отступления — все это повадки главаря разбойничьей шайки, но не блистательного государственного деятеля. Радагез последовал примеру Алариха и с другими отрядами вторгся в Италию, но в 405 г. его полностью разбил Стилихон.⁷⁹⁰

В последнем акте великой драмы разрушения Римской империи германцами одно явление вызывает большое сочувствия, благодаря своему значению в эту эпоху глубокого упадка: Стилихон. Его современники испытывали к нему великую любовь и великую ненависть. Одни⁷⁹¹ изображали его как преданного императору подданного, который сильной рукой, покуда в нем были живы силы, поддерживал шатающееся здание, другие⁷⁹² осуждали его как изменника родине и преступника. Оба мнения в определенной степени справедливы, в основе каждого лежит что-то верное. Восток судит о нем благожелательнее, нежели Запад. Это объяснимо. Последствия его шагов отразились на Западе, и здесь Стилихон умер как преступник, совершивший тяжкое уголовное преступление.⁷⁹³ Памятники ему свергли, имя осквернили,⁷⁹⁴ память о нем заклеймили позором. Вот события, которые повлияли на поверхностно судящую публику. И поэтому Восток судил относительно беспристрастнее и благожелательнее, что более похоже на то, как должна судить история.