История римской литературы Том I

Особенную жестокость проявляла Юнона по отношению к своим соперницам. В мифе о красавице Каллисто ревнивая Юнона превратила ее в страшную медведицу, впоследствии перенесенную вместе с сыном Аркад ом на небо в виде созвездий Большой Медведицы и Волопаса. Об этом же говорится в мифе об Ио, которую в виде белоснежной телки Юпитер вынужден был подарить своей ревнивой супруге во избежание подозрений.

С большим мастерством и чрезвычайно увлекательно разработаны Овидием мифы, хорошо известные его современникам: о Европе, похищенной Юпитером, принявшим вид быка, о дочери Цереры, юной Прозерпине, увезенной мрачным богом Плутоном в царство мертвых, и о том, как долго искала ее богиня Церера. Излагаются мифы о Персее, освободившем от морского чудовища прекрасную Андромеду, о волшебнице Медее, помогающей Аргонавтам добыть золотое руно, и многие другие.

В "Метаморфозах" рассказывается и о многих других, менее известных превращениях. Таков миф о Пигмалионе, знаменитом скульпторе, создавшем статую прекрасной женщины и воспылавшем любовью к своему произведению. Богиня Венера, благосклонно внимавшая мольбам влюбленного художника, оживила прекрасную статую и отдала ее в жены Пигмалиону. Забавен миф о нимфе Эхо, старавшейся своей болтовней отвлечь Юнону от поисков Юпитера, изменявшего ей в это время с нимфами. Юнона, разгадав хитрость Эхо, наказала ее, лишив возможности самостоятельно говорить, и позволила ей лишь повторять последние из услышанных слов.

Встречаются у Овидия мифы, рассказывающие и о превращениях любящих супругов, и о печальной судьбе юных влюбленных. Таков, например, поэтический миф о Пираме и Фисбе, античных Ромео и Джульетте. Пирам по роковому недоразумению счел свою возлюбленную растерзанной свирепой львицей и в отчаянии лишил себя жизни. Фисба, явившаяся невольной виновницей его смерти, не желая пережить любимого, пронзила себя мечом. Кровь Фисбы, брызнувшая из раны, окрасила в темный цвет белоснежные плоды шелковичного дерева, и они сохранили навсегда эту кровавую окраску.

Трогателен идиллический рассказ о старых супругах — Филемоне в Бавкиде, скромно проживших весь век в благочестии и оказавших радушный прием двум богам, просившим у них под видом людей приюта на ночь. Нечестивые соседи Филемона и Бавкиды, прогнавшие усталых путников, были жестоко наказаны богами: все селение было залито водой, а скромная хижина стариков превращена небожителями во дворец. Выполняя желание благочестивой четы, боги позволили им умереть одновременно, превратив их после смерти в деревья, растущие из одного корня.

В последних книгах "Метамофоз" Овидий переходит к тематике, связанной с основанием Рима и с его историей. Изложив ряд мифов, относящихся к Троянской войне, Овидий рассказывает о легендарном предке римлян — благочестивом Энее, спасшемся из горящей Трои. Описание скитаний Энея, его обращение к Сибилле, посещение им царства мертвых, чтобы повидать умершего отца, война с Турном, а также отдельные эпизоды,, вроде превращения троянских кораблей в нимф или рассказ грека Ахеменида, врага троянцев, спасенного благодаря великодушию Энея, — все это указывает на большое сходство этой части "Метаморфоз" с "Энеидой" Вергилия.

"Метаморфозы" заканчиваются описанием современных Овидию событии, смертью Цезаря и превращением его волею богов в блестящую звезду.·

В "Метаморфозах" поэт занимает позицию человека, осуждающего ряд пороков, справедливо наказанных богами: гордость Ниобы, себялюбие Нарцисса, непочтительность к богам Пенфея. Таким образом, Овидий здесь начинает выступать в роли проповедника идей, прежде ему не свойственных и которых он раньше совершенно не затрагивал. Мало того, пытаясь сделать свой труд как бы научно обоснованным и отдавая дань модному в-его время увлечению философией, Овидий в начале и в конце "Метаморфоз" излагает учение Пифагора о "метемпсихозе" (переселении душ).

Бели с "Метаморфозами" Овидия сравнить поэму Лукреция, дающую в высокохудожественной форме научное представление о философии Эпикура, то при знакомстве с основами неопифагорейства, изложенными у Овидия, невольно бросается в глаза крайне поверхностное изложение основных философских проблем этой школы.