История римской литературы Том II

Надо сказать, что творчество Марциаловой Сульпиции, по характеристике римского эпиграмматиста, совершенно отличается от той "сатиры", которая была открыта в конце XV в. Это главное препятствие к тому, чтобы считать эту сатиру подлинной. Кроме того, во всех древних свидетельствах о Сульпиции (у Авзония, Фульгенция, Аполлинария Сидония, в схолиях к Ювеналу) мы видим образ поэтессы Сульпиции подобным гому, который нарисован Марциалом, но не встречаем ни одного упоминания о ней, как об авторе какого-либо сатирического стихотворения. Подозрение в подлинности "сатиры Сульпиции" вызывают и указания в начале "сатиры", где поэтесса говорит о необычности для нее серьезных стихов в гексаметрах, и ни к чему не нужное упоминание Калена (которого упоминает Марциал совершенно естественно), и Нумы с Эгерией, опять-таки встречающееся в первой из эпиграмм Марциала. Данные языка и метрики тоже заставляют сомневаться в отнесении "сатиры" к временам Домициана. Да и самое "открытие" этого произведения лишь в конце XV в., открытие, окруженное какой-то таинственностью и утратою рукописи, вызывают законные подозрения.

Следует обратить внимание на то, что филологии XIX-XX вв. были совершенно противоположных мнений по вопросу о подлинности "сатиры Сульпиции". Издатель римских сатириков Ян считал ее подлинной, Бюхелер — подделкой, Боот считал это произведение фальшивкой XV в., Тиле [121] выступил в защиту подлинности этого произведения, считая его посмертно изданным наброском Сульпиции.

Таким образом, вопрос о стихотворении Сульпиции надо считать открытым, но, все-таки, соображения, вызывающие сомнения в отнесении его к творчеству Марциаловой Сульпиции и даже к поэзии времен Домициана, остаются до настоящего времени более вескими, чем доказательства принадлежности его поэтессе, жене неведомого нам Калена.

Глава XIII ЮВЕНАЛ

1. БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О ЮВЕНАЛЕ

"Юний Ювенал, неизвестно — сын или питомец богатого вольноотпущенника, почти до средних лет занимался декламациями, скорее по внутреннему влечению, нежели с целью подготовиться к школьной или адвокатской деятельности. Затем, сочинив остроумную сатиру в немногих стихах на Париса [пантомима] и поэта Клавдия Нерона, чванившегося короткой, полугодичной военной службой, он усердно занялся литературным трудом этого рода. Несмотря на это, он довольно долго не решался читать что-нибудь даже в небольшом кругу слушателей. Потом, однако, он выступил два или три раза перед многолюдным собранием и с таким успехом, что стал вставлять в новые произведения и сочиненное раньше:

То, чего знатный не даст, даст актер; чего ж ты хлопочешь
У Камеринов, Барей, в просторных приемных вельможи?
Ведь "Пелопея" префектов дает, "Филомела" — трибунов[122]

.

В те времена любимцем при дворе был актер, и ежедневно многие возвышались благодаря его покровительству. Поэтому возникло подозрение, будто Ювенал обиняком осуждает современность, и его тотчас, под предлогом почетной военной службы, удалили из Рима, несмотря на восьмидесятилетний возраст, и отправили префектом к когорте, стоявшей в самой дальней части Египта. Такое наказание было выбрано, как соответствовавшее легкому проступку — шутке. Однако спустя короткое время он умер от тяжкой тоски" [123].

Так гласит одно из жизнеописаний (vitae) Ювенала, дошедших до нас в списках его сатир. Ни начального имени Ювенала, ни годов его рождения и смерти эта краткая биография не дает, но по указаниям некоторых списков сатир, относящихся к X и XI столетиям, можно установить, что начальным именем Ювенала было Децим. Таким образом, крупнейшего римского сатирика времени Империи звали Децим Юний Ювенал (Decimus İunius İuvenalis).

Кроме сведений, имеющихся в упомянутых жизнеописаниях Ювенала, мы располагаем кое-какими биографическими данными из схолиев к его произведениям; но из самих сатир Ювенала нельзя извлечь почти никаких данных о его жизни. Что же касается, посвятительной надписи, найденной на родине Ювенала — в городе Аквине (CIL., 10, 5382) [124], а равно и эпиграмм Марциала (VII, 24 и 91; XII, 18)[125], то доказать с несомненностью, что они относятся к сатирику Ювеналу, не представляется возможным.

Таким образом, имеется чрезвычайно мало документальных данных для составления хотя бы краткой, но достоверной биографии Ювенала; добавим, что и его vitae, несмотря на вероятное восхождение их к общему источнику, в отдельных случаях дают несогласные показания. Вот что можно извлечь из указанных документальных данных.