История россии 1917–2009

Большая часть интеллигенции была настроена либерально, но не готова принять те масштабы применения насилия и радикализм преобразований, которые достаточно скоро проявились в политике большевиков. Массовый террор, Гражданская война, немедленное введение социализма, мировая революция — все это оттолкнуло от ленинцев даже тех, кто ранее симпатизировал революционерам (А. М. Горький, В. Г. Короленко, А. А. Блок, Ф. И. Шаляпин и др.). Фундаментальное противоречие в отношении большевиков к культуре состояло в том, что, признавая необходимость овладевать достижениями культуры прошлого, они неприязненно относились к интеллигенции как слою — хранителю, носителю и создателю духовных ценностей. Ленин писал: «Капитализм оставил нам громадное наследство, оставил нам своих крупнейших специалистов, которыми должны непременно «воспользоваться», но для этого необходимо их «перевоспитать» в духе «марксистского миросозерцания».

Многие представители интеллигенции из соображений экономических и патриотических пошли на сотрудничество с Советской властью, но слой в целом оставался под подозрением, часто становился объектом репрессий. 11 сентября 1919 г. ЦК РКП(б) даже рассматривал вопрос «О массовых арестах среди профессоров и ученых». М. Горький в 1918– 1920 г. постоянно выступал в роли просителя перед высшими партийными чиновниками за арестованных деятелей культуры; «пролетарский писатель» указывал на «бессмыслие и преступность истребления интеллигенции в нашей безграмотной и некультурной стране». Все это привело к массовой эмиграции лиц интеллигентских профессий.

Сложным и противоречивым было отношение новой власти к культурному наследию. Не только руководители Пролеткульта, но и влиятельные большевистские вожди (Л. Д. Троцкий, Н. И. Бухарин и др.) разделяли нигилистическое отношение к культуре прошлого. У руководства ряда отделов искусств Наркомпроса, а также во главе многих творческих организаций, художественных учебных заведений оказались «левые», которые при всех различиях между ними, не считали нужным включать в социалистическую культуру достижения классического культурного наследия. Влиятельный тогда Д. Бедный так выразил эти настроения: «… пролетарские писатели имеются. Пусть не первого ранга. Пока не беда. Пусть три сопливеньких, но свои».

В октябре 1917 г. предприняты шаги по сохранению культурного наследия. Луначарский подписал распоряжение об объявлении Зимнего дворца государственным музеем. Позже музеи были открыты во дворцах Царского Села, Петергофа, Гатчины. Совнароком принял важные Декреты «О запрещении вывоза за границу предметов особого художественного и исторического значения», «О регистрации, приеме на учет и сохранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений», «О признании научных, литературных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием» и др. Эти акты ориентировали на бережное отношение к культурному наследию. Однако обстановка Гражданской войны, слабость государства, нехватка кадров не позволяли в полном объеме выполнять принятые решения. Большие масштабы приобрели разрушение и разграбление художественных ценностей, многие из которых погибли, были растащены грабителями, вывезены за рубеж. Попыткой навести порядок в этой сфере было создание по инициативе М. Горького в 1919 г. специальной Экспертной комиссии для выявления, сбора, изучения национализированных произведений искусства, антикварных ценностей, предметов роскоши.

В то же время, уже с начала 1918 г. в Петрограде и Москве начинается стихийная распродажа за бесценок целых галерей, богатых библиотек, предметов искусства и старины с последующим их вывозом за границу. Вскоре к этой «деятельности» подключилось и государство. 12 февраля 1921 г. было опубликовано подписанное В. И. Лениным постановление Совнаркома «О составлении государственного фонда ценностей для внешней торговли». Документ предписывал создание «запаса художественных ценностей и предметов роскоши и старины», которые Наркомат внешней торговли мог использовать для своих коммерческих операций. Эта, осуществлявшаяся негласно в 1920–1930-х годах практика, приобрела широкий размах, и многие ценные произведения искусства, ранее принадлежавшие России, оказались в зарубежных музеях и частных коллекциях.