История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

После того, за болезнию гетмана, переговоры с московскими посланниками начал вести писарь Выговский. Они настойчиво расспрашивали его, зачем гетман заключает союзы со шведским королем, Ракочи, волошским и мутьянским владетелями; а Выговский повторял все ту же историю, что вследствие Виленского договора и слухов о возвращении Украйны под польское владычество старшины и все Войско Запорожское очень опечалилось, и потому гетман начал ссылаться с соседями и заключать союзы, чтобы предупредить злохитрых поляков, которые могли бы соединиться с теми же соседями против Войска Запорожского. Посланники, конечно, отрицали всякую возможность отдачи царем Украйны назад ляхам. В дальнейших переговорах, как заместитель гетмана, принял участие его сын Юрий. Тогда посланцы, согласно с наказом, напомнили вкратце всю историю добровольного присоединения Малороссии к Москве и присягу казаков на верность царскому величеству, а потом совместную войну против поляков и государево жалованье, и упрекали гетмана за союз с царским неприятелем и еретиком, то есть шведским королем. Юрий и Выговский передавали речи гетмана и приносили от него ответы. В заключение он позвал к себе посланных и тут лично повторил те же речи, то есть что со шведским королем у него дружба и приязнь давняя и шведские люди правдивые, что он верно служил его царскому величеству и удерживал крымского хана от нападения на московские украйны, что примирением с поляками царь отдавал казаков в их руки; что слух есть, будто он даже послал им 20 000 рати на помощь против казаков, шведов и Ракочи. Была еще спорная статья о московских воеводах и малороссийских доходах; гетман уверял, будто с В.В. Бутурлиным у него было условие, чтобы московским воеводам быть только в Киеве, а доходы с Малой России так незначительны, что едва хватит на кормы иноземных посланников и на разные войсковые потребы. Между прочим, любопытны следующие слова: «Диво мне, что ему, великому государю его бояре ничего доброго не порадят; коруной польской еще не обладали и о миру в совершение еще не привели, а с другим панством, с шведы, войну начали!» В это время на глазах у московских посланников в Чигирин приехали послы от шведского короля и от Ракочи и имели аудиенцию у гетмана 12 июня. Московские послы усердно разведывали, зачем те приехали; но им отвечали, что просто за подтверждением любви и дружбы. На следующий день Хмельницкий опять позвал к себе на обед московских гостей. Тут опять происходили счеты и взаимные притязания по поводу разных столкновений и недоразумений между казаками и московскими ратными людьми (отчасти уже приведенные выше), а также по поводу неудачной осады Гусятина и Львова, которых Хмельницкий, очевидно, щадил. Гетман хотя волновался и делал возражения, однако постоянно повторял, что он не думает отступать от московского царя и будет верно служить ему «и впредь, до кончины живота своего».

А кончина эта не замедлила: спустя месяц с небольшим, 27 июля, казацкий батько в Чигирине отошел в вечность. Он был погребен в своем любимом Суботове.

Что же представляет собой Зиновий Богдан Хмельницкий как исторический деятель?