История России. Алексей Михайлович Тишайший

В июле писал Нащокин государю: «Известно мне, что из Риги бурмистры и лучшие люди от морового поветрия выбежали, а служилые люди вышли к Волмерю с Магнусом Делагарди, но и в обозе шведском также тяжелая болезнь, сам Делагарди умер. Писал ко мне Яков, князь курляндский, что теперь удобное время для мира с королем шведским; я отвечал ему: за нарушение вечного мира многие земли встали на шведского короля, и, кроме видимой рати, теперь от Господа Бога послана на Ригу война невидимая, и если рижане покорно к подданству приступят, то от надлежащего страха избудут и без печали в свои домы возвратятся; и писал я с большим подтверждением, чтоб курляндский князь промышлял о подданстве рижан. Но курляндский князь манит, дружа шведам, чтоб время без промыслу прошло. А промысла чинить нам некем: твой, государев, указ с осени послан в Полоцк, Витебск и Псков, чтоб высылали в Царевичев Дмитриев город ратных людей и хлебные запасы, и до сего времени твой указ не исполнен, и тем на твоих государских людей многие крови наведены. Если б сначала твой указ исполнен был, то шведам из Риги нельзя было бы выходить ко псковским местам. Если б шведы не боялись ратных людей из Царевичева Дмитриева города, то съездов и перемирья безотступно не просили бы, а других твоих государевых городов рижане не боятся, потому что далеко от них. Но помощи мне не дают по моей причине, твое государево дело возненавидели для меня, холопа твоего. Четвертое лето без перемены я покинут в самых дверях неприятельских, и этим путем литовские и немецкие люди на твои города не прихаживали; а которым ратным людям по твоему указу со мною быть велено, и во все лето государев указ не исполнен, в городах ратные люди и запасы полковые задержаны. Тебе, помазаннику Божию, Господь Бог обо мне явно учинил: «Аще бы от мира был, мир убо своя любил бы». Из чужих неприятельских земель послушание и вспоможение твоему государеву делу чинят, а из твоих городов ни малой части твоего указа не исполняют, в твоем государевом деле многий промысл разрушают и вовремя промыслу делать мне не дают. И в том твоя царского величества воля! По твоему государеву указу велено город Друю ведать в Царевичеве Дмитриевом городе, и после твоего указа, не списываясь со мною, из Полоцка памяти посылают к бурмистрам и многие налоги чинят и убытки многие друянам делают, волости друйские на разоренье козакам отдали, Друю хотят запустошить и от твоей высокой руки отогнать. В Резицком и Лужском уездах полоцкие козаки твои государевы волости без остатку разоряют, о твоих государевых грамотах бьют челом в Полоцк, зная, что их за самовольство в Полоцке не унимают, а мне уберечь уездов от таких самовольных людей нельзя. В ближних к Риге уездах от немцев столько разоренья нет, сколько в Друйском, Резицком и Лужском уездах от козаков запустело. За мною во все четыре года приставства нигде не бывало, и по твоему государеву указу оберегаю я не выбором, и где в разоренных местах крестьян собрал, а из Полоцка пустошат. В грамотах великого государя писано: которые уезды в Ливонии добровольно в подданство не учинятся, те места ратным людям без остатку велено разорять. И ратные люди, слыша такой указ, не оставят живущему нигде места. А ныне Господь Бог помазаннику своему явными знаками без крови ту землю предает, ничего иного не требует Господь Бог, только милосердия к покорным, а противные сами на себя жестокий суд нанесут. У служилых людей тот обычай, чтоб непротивных пленить без остатка, за что им и смертная казнь бывает, а нрава своего не откладывают. Этою зимою изо Пскова служилые люди соседних с Юрьевым присяжных крестьян посекли и деревни пожгли, и, то видя, в иных местах от подданства бегут, а немцам то и надобно, уездных людей к себе привозят и полки свои пополняют, а пехота лучшая у шведов – лифляндские люди. Рейтарам Царевичева Дмитриева города за разоренье крестьян много наказанья было, но они не унялись, зная, что в других городах от такого разоренья их не унимают; о таком их самовольстве писано в Рейтарский приказ, и по 5 июля государева указа об этом не прислано, а вперед сдерживать рейтар от разоренья над уездными людьми нельзя. А если уезды пусты будут, то государевым служилым людям в новоприобретенных городах держаться нельзя, а хлебные запасы из русских городов туда возить убыточно. Для нынешнего посещения Божия над Ригою покинуть без промыслу невозможно. Прошенье рижан о съезде и присылке теперь частые в Царевичев Дмитриев город, а начальные люди и бурмистры еще при Магнусе Делагарди тайными ссылками к милости великого государя приведены. Доброму делу пакостник Магнус был, но живот его на земле згинул, и если рижан вскоре не захватить, показав грозу ратных людей, то они станут искать других средств к получению помощи. Надобно Лифляндскую землю занять прежде, чем шведы оправятся от разрушенья, причиненного смертию Делагарди».