История России. Эпоха Михаила Федоровича Романова. Конец XVI — первая половина XVII века

В истории Юго-Западной России последняя четверть XVI и первая XVII века ознаменовались сильным движением малорусского народа на юг и на восток для заселения обширной земельной полосы, давно запустевшей от соседства хищных татарских орд. По правую сторону Днепра эту полосу составляли южная половина Киевщины и прилегающая часть Подолии, а по левую прежняя Переяславская земля и южная часть Черниговской — одним словом, все, что с тех пор стало известно под общим именем Украйны. Движению сему способствовала совокупность разных причин. Во-первых, усилившееся казачество, выдвинувшее свои передовые посты за днепровские пороги и всегда готовое дать отпор степным ордынским наездам, до известной степени обеспечивало водворение промышленных и земледельческих колоний в тех местах, где еще недавно их существование было почти невозможно. Разумеется, это движение сопровождалось построением замков и вообще укреплений, вокруг которых возникали мирные поселки и хутора. Во-вторых, совершившееся на Люблинском сейме соединение Юго-Западной Руси непосредственно с польской короной, естественно, повлекло за собой водворение здесь польских шляхетских порядков и постепенное ополячение русского землевладельческого класса; вместе с тем усилился гнет крепостного права на русское крестьянство, выражавшийся и все большим стеснением личной свободы, и все умножавшимися данями и повинностями. Русское население городов чувствовало свое униженное положение перед шляхетскими привилегиями, все возраставшее бремя еврейства и, наконец, оскорбление своего религиозного чувства вследствие насильно водворяемой церковной унии. Естественно, от этих невзгод многие крестьяне и горожане покидали свои насиженные места и стремились на новые земли, где их ожидали разные льготные условия, при благодатной черноземной почве и богатстве разных угодий. В-третьих, сами польские или, точнее, ополячившиеся паны поощряли народное движение на Украйну своими захватами пограничных староств и пустых земель. Получение от короля доходных староств в пожизненное владение составляло обычный предмет вожделений польско-русской знати, а подстароства были мечтой менее знатной шляхты. Староста пользовался всеми данями и повинностями жителей; но из них кварту, то есть четвертую часть, должен был платить в государственную казну на содержание наемных жолнеров или так называемого «кварцяного» войска.

Пограничные со степью староства, обильные пустыми пространствами, конечно, вызывали в своих обладателях стремление укрепить эти пустыни построением замков и заполнить их новыми посадами, с которых можно было бы потом получать большие доходы. Помимо староств, некоторые знатные фамилии выхлопатывали себе у короля и Речи Посполитой пожалование в полную собственность свободные земли на юго-востоке, которых размеры в точности не были известны правительству и которые в действительности оказывались иногда обнимавшими огромные пространства, и притом далеко не пустыми. Все таковые владетели свободных земель, как пожизненные, так и потомственные, старались заселить их всеми возможными способами; они переводили сюда людей из старых своих имений, лежавших в более центральных областях, а главным образом переманивали крестьян от соседей и привлекали всяких беглецов льготными условиями. Новым поселкам давалась полная или неполная свобода от поборов и повинностей на известное число лет, обыкновенно от 20 до 30, и только по истечении этих льготных лет начиналось бремя податного и крепостного состояния. Посему и селения таковые назывались вообще слободами.

Польские писатели, касавшиеся колонизации Украйны, обыкновенно придают этой колонизации польский характер. Но такое толкование неверно. Украйна заселялась не польским, собственно, народом, а малорусским, который шел туда из ближних русских областей, преимущественно из Волыни или Киевского Полесья; только ополяченные землевладельцы и земские чины, то есть паны и шляхта, несколько нарушали чисто русский характер этого движения на юг и на восток.