История России. Эпоха Михаила Федоровича Романова. Конец XVI — первая половина XVII века

Староства и так называемые яловые или пустые земли на Украйне сделались предметом захвата со стороны некоторых знатных польско-русских фамилий, каковы: Острожские, Вишневецкие, Конецпольские, Потоцкие, Замойские, Рожинские, Калиновские, Заславские, Забражские, Любомирские, Даниловичи. Так, Януш Острожский, каштелян краковский, по благосклонности к нему короля, владел староствами Белоцерковским, Богуславским, Корсунским, Каневским и Черкасским. Калиновский, староста брацлавский, воспользовался неопределенным выражением сеймовой конституции на пожалование ему Уманской пустыни и захватил пространство в целых тридцать миль; один из князей Вишневецких на таком же основании завладел всем Посульем в Заднепровской Украйне, а один из князей Рожинских обширными землями на реках Сквири, Раставице, Ольшанке и так далее. Подобные владения, естественно, способствовали развитию и процветанию на Украйне крупного вельможества или так называемого можновладства. Важнейшие украинские старосты и паны представляют род магнатов-феодалов; народ иронически называл их «королятами». Каждый из них старался возможно скорее заселить и вместе закрепить свои огромные, но пустынные владения. Колонизаторская деятельность на Украйне особенно энергично проявила себя в первую четверть XVII века. При сем по неопределенности границ между панами нередко происходили столкновения, решавшиеся или судебным порядком, или вооруженной рукой. Например, гетман Конецпольский, староста Переяславский, позвал к суду трибунальному князя Еремию Вишневецкого за то, что он без всякой сеймовой конституции заложил до 40 местечек на грунтах, причитавшихся к Переяславскому староству. Меж тем состоявший в польской службе французский инженер Боплан в своих записках сообщает, что он, по поручению этого гетмана Конецпольского, заложил на его землях до 50 местечек, из которых потом размножилось до 1000 селений. А своими наездами на чужие имения, разбоем и всякими насилиями в данную эпоху особенно отличался некий Самуил Лащ Тучанский, стражник коронный и староста Овруцкий, окруженный толпою подобных себе головорезов. Суды были завалены жалобами соседей на этого разбойника; на нем тяготело несколько трибунальных банниций; но он оставался безнаказанным, благодаря заступничеству коронного гетмана Конецпольского; а последний покровительствовал Лащу потому, что никто не выступал в поход с такими богато одетыми и отлично вооруженными гусарскими хоругвями и никто на войне не был храбрее Лаща.

Сельскохозяйственная культура быстро процветала на плодородных черноземных полях Украйны; благодаря тучным травяным лугам, обилию рыбных вод и лесных зарослей, здесь рядом с земледелием в широких размерах развивались скотоводство, пчеловодство и рыболовство. Население, однако, не могло спокойно предаваться мирной хозяйственной деятельности и наслаждаться богатыми дарами природы, по недостатку самой простой безопасности. Так, люстрация, или статистическая опись, Киевского воеводства 1616 года при ревизии его староств, особенно Белоцерковского, Каневского и Черкасского (пограничных со степью), замечает, что они опустошены от татарских набегов, от своевольных казаков, а также от кварцяных жолнеров. После татарского набега, сопровождавшегося сожжением селения и угоном скота, поселенцы для своей поправки обыкновенно вновь получали свободу от податей и повинностей на известное число лет.

При сравнении польской (собственно, западнорусской) колонизации южных степей с московской мы должны отдать предпочтение последней в смысле безопасности или ограждения со стороны татарских орд. Наше движение на юго-восток в степи совершалось по более определенному правительственному плану и имело более военный характер; тут каждый шаг закреплялся целой системой крепостей и засечных линий; землевладельческое население следовало за ними также под надзором и руководством правительства. Колонизация польско-русской Украйны совершалось более частными средствами; зато она была оживленнее и многолюднее. Замки или укрепленные поселения воздвигались старостами и землевладельцами без строго определенного плана, по мере нужды, на удобных местах. А на высоких курганах, которыми вообще изобиловали южнорусские степи, располагалась стража, особенно по тем шляхам, которыми вторгались татары. Пограничные польско-русские укрепления большей частью были деревянные и прочностью не отличались.