История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

Старая знать, естественно, сопротивлялась утверждению новых порядков, и борьба была достаточно длительной. Мурад II (1421–1444, 1446–1451) первым стал выдвигать своих неродовитых ставленников на должности визирей и беглербегов. Решающий удар старой знати нанес Мехмед II (1451–1481). Вскоре после взятия Константинополя находившийся в ореоле славы султан приказал казнить обвиненного в государственной измене великого визиря Халил-пашу. Вслед за этим были казнены многие беи, их владения («мульки») были конфискованы, а на высшие посты стали назначаться преимущественно «капыкулу» и новообращенные мусульмане.[1120] Однако беи не смирились с наступлением на свои права; в 1481 году Мехмед II был отравлен своим сыном Баязидом, вступившим в союз со знатью. Баязид II (1481–1512) вернул беям часть отнятых владений, но его сын Селим I (1512–1520) вновь конфисковал «мульки» знати. Селима называли Грозным – он выступал в традиционном образе восточного монарха, охраняющего справедливость с помощью жестоких казней. Возвеличение самодержавия достигло такой степени, что все приближенные называли себя «рабами» султана, и он одним мановением руки приказывал казнить вельмож, обвиненных в казнокрадстве или измене.[1121]

Таким образом, тенденция к эгалитаризму была инициирована действием технического фактора, сомкнувшегося с исламской этатистской традицией. В этом направлении действовали и процессы социального синтеза. Взятие Константинополя и завоевание обширных христианских территорий привело к тому, что процесс социального синтеза вступил в новую фазу, характеризовавшуюся существенным присутствием византийских культурных элементов. Уже в первой половине XV века по крайней мере шесть великих визирей были византийцами, перешедшими на службу султанам и принявшими ислам.[1122] Почувствовавшие изменение этнополитической ситуации византийские историки описывали Мурада II как справедливого и гуманного правителя.[1123] Георгий Трапезундский называл завоевателя Константинополя Мехмеда II «справедливейшим из всех самодержцев», «самым благородным из ныне живущих».[1124]

Перенимание византийской традиции с внешней стороны выразилось в принятии Мехмедом II титула «римского императора», «кейсар и-Рум»; эмблема Константинополя, полумесяц, стала изображаться на османских знаменах.[1125] Византийское влияние можно усмотреть и в издании кодекса законов – точнее, трех кодексов, известных в совокупности как «Канун-наме Мехмеда Фатиха». В мусульманском мире прежде не было законодательных кодексов, поскольку считалось, что законы предписываются Кораном и правилами шариата. В Византии же было принято составлять законодательные кодексы, и самыми известными из них были кодекс Юстиниана и «Эпанагога». Полагают, что само слово «канун» происходит от греческого «канон», а слово «фирман» является калькой с греческого «хрисовул». Халил Инальчик, правда, предполагает, что при создании «Канун-наме» Мехмед II следовал «тюркско-монгольской» традиции, по-видимому, имея в виду «Ясу» Чингис-хана.[1126] Возможно, что в принципиальном решении создания кодекса законов сказалось и монгольское (а, точнее, китайское) влияние, но нельзя отрицать, что в данном случая Мехмед II выступал, в соответствии с «Эпанагогой», как «воплощение законности и общее благо всех подданных».[1127]

Характерно, что в соответствии с концепцией «общего блага» Мехмед II объявлял себя защитником бедняков от «сильных»[1128] – и именно эта защита была целью провозглашения «Канун-наме», в которых устанавливались, в частности, точные размеры податей и повинностей и меры против их превышения. Как отмечалось выше, репрессии против беев при Мехмеде II сопровождались конфискацией их владений («мульков»); были конфискованы и многие «вакфы», созданные беями и приносившие им доход. В 1470-х годах Мехмед приказал провести по всей стране проверку всех дефтеров и прав владения землями; многие проверяемые документы признавались недействительными, и «мульки», и «вакфы» отписывались в казну. После этих массовых конфискаций 90 % пахотных земель относилось к категории государственных земель, «мири».[1129]

Факт проведения земельной переписи с целью конфискации «незаконно» приобретенных владений не имеет аналогов в мусульманской истории. Но такой прецедент имел место в истории Византии: так поступил император Василий II (956 – 1025), объявивший себя, так же, как и Мехмед II, защитником бедняков от «сильных».[1130]