История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

«Характерно, – отмечает А. С. Ермолов, – что в это самое время, когда разные (голодающие – С. Н.) губернии закупали хлеб в других часто отдаленных районах, эти самые губернии продавали свой собственный хлеб в соседние и более дальние губернии (и за границу – С. Н.)» [1555]. В некоторых местах вспыхнули голодные бунты; в районе Динабургско-Витебской железной дороги местное население нападало на идущие к границе составы с рожью.[1556] Это побудило И. А. Вышнеградского к решительным этатистским мерам, он ввел запрет на вывоз хлеба и выступил с предложением о введении подоходного налога для обложения лиц, располагавших «сравнительно большим достатком». Однако это предложение было отвергнуто правительством, а запрещение на вывоз хлеба продержалось лишь 10 месяцев и было отменено под давлением дворянства и коммерческих кругов. С министром финансов случился удар, и вскоре его вынудили уйти в отставку.[1557]

Неурожай был особенно бедственным на Черноземье и в Поволжье. В Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Симбирской губерниях крестьяне собрали на своих наделах меньше, чем посеяли. Как это обычно бывает, голод сопровождался эпидемиями. В Воронежской губернии от холеры погибло 11 тыс. человек, от цинги – 10 тыс., было много погибших от дизентерии и брюшного тифа. В целом превышение смертности над обычным уровнем составило 1,7 процента или 44 тыс. человек. Число жертв было не таким большим, каким оно бы могло быть, благодаря энергичным мерам, принятым правительством для помощи голодающим. В апреле 1892 года хлебные ссуды получили 1 млн. из 2,6 млн. населения губернии.[1558]

Широкие масштабы предоставления помощи отчасти нейтрализовали неблагоприятные политические последствия голода. Источники не отмечают массового подъема крестьянских волнений; крестьяне не проявляли политической активности, они были по-прежнему покорны властям: процесс психологической эмансипации еще не успел получить значительного развития. Однако это был последний случай, когда голод не вызвал крестьянских выступлений. Уже через десять лет положение резко изменилось.[1559]

С точки зрения демографически-структурной теории, кризис 1892 года имел много общего с кризисами 1568–1571 и 1723–1725 годов в том смысле, что он носил не чисто демографический, а преимущественно структурный характер, был вызван увеличением давления государства на крестьянство. Правда, в 1890–1892 годах это давление было более косвенным, оно выражалось, с одной стороны, в увеличении косвенных (а не прямых) налогов, а с другой стороны, в стимулировании хлебного экспорта. Хотя государство не само вывозило зерно, тем не менее, помогая экспортерам лишать народ хлеба, оно получало непосредственную выгоду, скупая притекавшее от экспорта золото на бумажные рубли.

7.7. Этатистская политика С.Ю. Витте

Несмотря на кризис 1892 года, государство (в соответствии с прогнозом демографически-структурной теории) продолжало проводить этатистскую политику.

После отставки И. А. Вышнеградского министром финансов был назначен С. Ю. Витте. Он продолжительное время был близким помощником И. А. Вышнеградского и на посту министра финансов в основном следовал планам своего предшественника, но делал это более осторожно и осмотрительно. Расширение экспорта хлеба позволило удвоить золотой запас, стабилизировать курс рубля и в 1897 году ввести золотой номинал. Огромные пошлины на импорт подняли цены на промышленные товары: в пересчете на рожь русский потребитель платил за хлопчатобумажные ткани в 2,5 раза, а за чугун – в 4,5 раза больше, чем немецкий.[1560] Это обусловило высокие прибыли российских промышленников. Так как в России норма прибыли была выше, чем в Европе, то стабилизация денежного обращения вызвала резкий прилив иностранных капиталов. Если в 1890 году иностранные акционерные капиталы в России составляли 214 млн. руб., то в 1900 году – 911 млн. руб., их доля в общем акционерном капитале возросла с пятой части до половины. Прилив иностранного капитала (вместе с ростом внутренних капиталовложений) привел к бурному росту русской промышленности, общая стоимость продукции за 1890–1900 годы увеличилась вдвое. Эти успехи, впрочем, были весьма относительными, на фоне других государств Россия продолжала оставаться отсталой аграрной страной. В последние годы XIX века доход на душу населения составлял в России 46 долларов, в то время как во Франции – 178, в Англии – 205, в США – 259 долларов.[1561]