История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

Вместе с обрядами и уставами Русская церковь приняла от Греческой ее праздники и почитание ее святых. Русские еще удерживали свои языческие имена; но сверх того при крещении получали наименование в честь какого-либо святого; отсюда мы видим у наших князей почти всегда двойное имя: одно мирское русское, другое христианское греческое. Дни своих святых князья отличали особым празднеством и в честь их нередко создавали храмы, начиная с Владимира Великого, который построил несколько церквей во имя святого Василия. Иногда они устраивали для этого целые монастыри; так, в Киеве были основаны монастыри: Георгиевский — Ярославом-Георгием, Дмитриев — Изяславом-Дмитрием, Михайловский Златоверхий — Святополком-Михаилом и т. д. Но кроме греческих святых, Русская церковь рано начала прославлять память и своих собственных подвижников, устроять в честь их празднества и даже воздвигать им храмы. Между ними первое место по времени и почитанию принадлежит двум братьям-мученикам Борису и Глебу. Они еще прежде великого отца своего торжественно причтены к лику святых изволением русских князей и греко-русских иерархов.

Вот что повествуют о том сказания о Борисе и Глебе, служившие одним из любимых предметов чтения в Древней Руси и потому дошедшие до нас в многочисленных списках. Сказания эти любопытны и в том отношении, что сообщают некоторые живые черты из данной эпохи.

Тело Бориса, убиенного на Альте, по приказу Святополка Окаянного было отвезено в Вышгород и погребено возле церкви Святого Василия. Между тем останки Глеба, заключенные между двумя колодами, в течение нескольких лет пребывали в лесу на берегу Днепра, недалеко от места его убиения. Ярослав, утвердясь окончательно в Киеве, велел перевезти их в Вышгород и похоронить рядом с Борисом. Прошло еще несколько лет. В населении Вышегородском начала ходить молва о разных знамениях, которые совершались на месте погребения двух братьев. Рассказывали, между прочим, что однажды иноземцы-варяги пришли в Вышгород; один из них нечаянно ступил на это святое место; вдруг из земли вышло пламя и опалило ему ноги. Пономарь Святого Василия раз после утрени забыл погасить свечу, горящую где-то вверху храма; произошел пожар; церковную утварь успели вынести, но деревянный храм сгорел дотла. Это событие приняли как знамение того, что на месте старого храма должно воздвигнуть новый, в честь Бориса и Глеба. Вышегородские власти донесли Ярославу о знамениях и народной молве; «нелепо таким светильникам быти сокровенными под землею», — говорили они. Ярослав внял этому голосу. Великий князь, бояре, митрополит Иоанн и духовенство в сопровождении народной толпы, со крестами отправились в Вышгород. С молитвами и пением псалмов вырыли гробы братьев из земли и на время поставили их в часовне, устроенной на месте сгоревшей церкви. Вскоре повелением великого князя здесь был воздвигнут деревянный храм о пяти верхах или главах и украшен иконною живописью; на видном месте поставили икону с изображением князей-мучеников. Когда все было приготовлено, Ярослав и духовенство опять отправились с крестным ходом в Вышгород. Митрополит Иоанн освятил храм во имя святых Бориса и Глеба; их раки перенесены сюда и поставлены на правой стороне. Торжество происходило 24 июля, в день убиения Бориса, и на этот день установлено было ежегодное празднество в память святых мучеников. Ярослав в течение целых восьми дней угощал в Вышгороде бояр, духовенство и жителей. Митрополит поставил священников и дьяков для новой церкви, назначил им старейшину (протоиерея) и уставил ежедневное служение заутрени, вечерни и святой литургии; а великий князь отделил десятую часть вышегородской дани на содержание храма и священнослужителей. Молва о чудесах, совершавшихся у гробов мучеников, постепенно распространилась по Русской земле, и сюда начали приходить богомольцы из других областей. Русские князья с особым усердием чтили память Бориса и Глеба, видя в них заступников и покровителей всего своего рода.