История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

О походе Фридриха Барбароссы и завоевании Святой земли неверными см. в Ипатьевском списке под 1190 годом. А отдельная повесть о взятии Царьграда латинами помещена в Новгородской первой летописи под 1204 годом (ПСРЛ. Т. III), откуда взята и в своды Тверской, Софийский и Воскресенский. Повесть, конечно, занесена под этот год позднее. Под 1211 годом в той же Новгородской летописи есть известие о возвращении из Царьграда в Новгород Добрыни Ядрейковича с «гробом Господним», то есть с ковчегом, устроенным наподобие гробницы. Этот Добрыня, очевидно, приходился сыном воеводе новгородскому Ядрею, о котором упоминается под 1193 годом. (О родословии его см. Прозоровского в «Известиях Археологического об-ва». IX. СПб., 1877.) По возвращении из Царьграда Добрыня постригся в Хутынском монастыре и вскоре был поставлен архиепископом Новгорода под именем Антония. Он оставил любопытное описание цареградских святынь. Оно издано в 1872 году Археографической комиссией с примечаниями Савваитова. В предисловии к этому изданию достоуважаемый П. И. Савваитов ставит вопрос: «Не был ли Антоний в Константинополе во время его взятия крестоносцами?» Отсюда сам собою возникает другой вопрос: не он ли привез оттуда известия, которыми воспользовался Новгородский летописец? Мы идем далее и едва ли ошибемся, если предположим, что «Повесть о взятии Цареграда», вставленная в Новгородскую летопись, была составлена тем же автором, которому принадлежит упомянутое выше «Описание цареградских святынь», то есть архиепископом Антонием.

То же отчетливое знание топографии и построек цареградских; в обоих произведениях тот же слог; нередко повторяются одинаковые подробности и выражения. Например, в «Описании»: «образ Пречистыя Богородицы Одигитрия, иже ходит во град»; в «Повести»: «Одигитрию же чудную, иже по граду хожаше»; в «Описании»: «в Лахерну святую, к ней же Дух святый сходит»; в «Повести»: «в Влахерне, иде же святый Дух схожаще». Далее, и там и здесь встречаются в той же форме названия местностей: «подрумие», «коневый торг», «Испигас» и прочее. Судя по «Описанию», Антоний присутствовал в Царьграде в 1200 году; но это не мешало ему спустя несколько лет быть свидетелем погрома от крестоносцев или собрать там сведения из первых рук. По Новгородской летописи, он воротился в 1211 году или около того времени. Очень возможно, что он не один раз посетил Царьград; возможно также и очень вероятно, что его пребывание в Константинополе и путешествие по святым местам заняло много лет; так что нет ничего удивительного, если он воротился на родину примерно после десяти- или двенадцатилетнего отсутствия, побыв некоторое время и в Южной Руси.

Наша летописная «Повесть о взятии Царьграда» издана в латинском переводе немецким византистом К. Гопфом в его собрании Chroniques greco-romanies inedites он pen connues (Berlin, 1873), рядом с записками Роберта Клари. Этот французский рыцарь, принимавший участие в завоевании Константинополя, оставил рассказ о нем, не уступающий в интересе его соотечественнику Вильгардуэну, автору de la conquete de Constantinople (новое издание Дидо. Paris, 1874). Почти в одно время с Гопфом Клари издан известным французским ученым графом Риан, под заглавием Li estoites de chains qui conquisent Constantinople, de Robert de Clari en Aminois, chevalier. He ограничиваясь тем, граф Риан обнародовал свое любопытное исследование о том же предмете: Innocent III Philippe de Souabe et Boniface de Montf errat (Paris, 1875). Из немецких трудов тому же событию посвящено отчасти сочинение Краузе: Die Eroberungen von Constantinopel im dreizehnten und funfzehnten Jahrhundert (Halle, 1870); а из русских — Медовикова: «Латинские императоры в Константинополе» (М., 1849). Из византийских историков о завоевании Константинополя латинами наиболее подробный рассказ находится у Никиты Хониата. Что касается вообще до источников этого события, то обзор их см. у Климке: Die Quellen zur Geschichte des vierten Kreuzzuges (Breslau, 1875).