История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

Украшенное сказание о молитве Новгородского архиепископа об иконе Богородицы, вынесенной на городскую стену и уязвленной суздальскою стрелою, находится в некоторых позднейших сводах, например в Псковском, Никоновском и Тверском. Время этих событий в некоторых летописях обозначено неверно: так, хронология Ипатьевского списка уходит на два и даже на три года вперед. Назначая 1169 год, мы следуем показаниям Лаврентьевского списка и Новгородских летописей. Буслаева «Сказания Московские, Владимирские и Нижегородские» (Летопись русской литературы и древности Тихонравова. Т. IV). Там приводится сказание о Знамении по Новгородскому Трефологиону, или Патерику.

²⁹ Летопись по Ипатьевскому списку. О каком живом огне говорится здесь — неизвестно. Достоверно, однако, что в эту эпоху на Востоке, именно у сарацин и турок, существовал какой-то огнеметательный снаряд, который они употребляли в войнах с крестоносцами. Может быть, это было нечто подобное греческому или так называемому мидийскому огню.

Наиболее обстоятельный рассказ о походе, плене и освобождении Игоря Святославича находится в Ипатьевском списке. При изложении события мы заимствовали некоторые черты из поэмы, принадлежащей неизвестному русскому певцу конца XII века, изображающей судьбу того же похода под заглавием «Слово о полку Игореве». «Полк» употреблялся тогда в значении воинства, а равно и битвы, войны, рати. Это замечательное поэтическое произведение Древней Руси найдено было в конце XVIII века собирателем отечественных редкостей графом Мусиным-Пушкиным в одном старинном сборнике и впервые издано в 1800 году. Подлинник его сгорел в московском пожаре в 1812 г. Это «Слово» породило обширную литературу, состоящую из многочисленных его изданий, толкований и переложений, как прозаических, так и стихотворных. Таковы издания: Палипина 1807, Пожарского 1819, Граматина 1823, Сахарова 1839, Головина 1840 года и других. Наиболее замечательные издания, снабженные критическими толкованиями, это Дубенского (Русск. достопамят. Часть 3. М., 1844), Тихонравова («Слово о полку Игореве» — для учащихся. М., 1866) и кн. Вяземского («Замечания на Слово о полку Игореве». СПб., 1875). Любопытно также несколько объяснений «Слова» у Шевырева в Истории русской словесности (Т. I. Ч. 2-я. М., 1846) и Буслаева — «Русская поэзия XI и начала XII века» (Летописи русской литературы — издание проф. Тихонравова. Т. I. М., 1859), в особенности объяснения Е. В. Барсова (несколько томов). Из поэтических переложений укажу на труд Майкова (в 3-й части собрания его стихотворений).

Относительно реки Каялы, на берегах которой происходила битва, по «Слову о полку Игореве» и по Ипатьевскому списку, в настоящее время трудно определить, какая это именно река. Карамзин считал ее Кагальником, который впадает в Дон с правой стороны, повыше Донца. Но это пока гадательное предположение. По некоторым обстоятельствам можно думать, что главная битва происходила где-то ближе к Азовскому морю, или к Лукоморью, как его в летописи называют северские князья. Некоторые ученые отождествляли Каялу с Калмиусом, впадающим в Азовское море (Бутков, Аристов), другие — с Тором (Труды 3-го археолог, съезда).

³⁰ Ипатьевский список, упоминающий об этом случае, не говорит, за какого именно царевича Святослав выдавал свою внучку. Может быть, речь идет о царевиче, о котором Новгородская летопись упоминает под 1186 годом: «Том же лете приде царь грецьскыи Алекса Мануиловиц в Новгород». А в так называемой Псковской первой летописи: «царь греческий Александр». Чей был сын этот царевич Алексей, в точности неизвестно. Карамзин делал предположение, что царевич, женившийся на Евфимии Глебовне, вероятно, был Алексей, сын Исаака Ангела. Но это едва ли так. В те времена фамилия Комнин имела многих царевичей с именем Алексея. Г. Куник склоняется к тому мнению, что в Новгородской летописи, может быть, говорится об одном из самозванцев, принявших имя императора Алексия III, убитого в 1183 г. (Учен. зап. АН по 1 и 2 отд. Т. II. Вып. 5).

В рассказе о событиях Южной Руси до начала XIII века мы следуем преимущественно Киевскому своду по Ипатьевскому списку, дополняя его некоторыми известиями из Лаврентьевского списка и Новгородской летописи. В Ипатьевском списке Киевский летописный свод прекращается 1200 годом; за ним в этом списке следует летопись собственно Волынская.