История России с древнейших времен до 1861 года

Митрополит Петр с самого начала оказался в остром конфликте с великим владимирским князем Михаилом Ярославичем Тверским. Последний надеялся посадить на кафедру своего ставленника, и появление Петра нарушило его планы. Поводом для столкновения послужила, в частности, симония - практика продажи церковных должностей. В требовании отменить симонию, которому сочувствовал тверской князь, Петр увидел опасность посягательства на права митрополита, вмешательство "мирских лиц" во внутрицерковные дела. Дважды Михаил Ярославич пытался лишить Петра кафедры. Митрополит сумел оправдаться. Но ситуация потребовала от него поиска союзника. Он был найден, как уже отмечалось, в лице Юрия Даниловича, непримиримого и малоудачливого соперника Михаила Ярославича.

Пастырская поддержка принесла немалые выгоды московским князьям. Митрополит Петр подкреплял своим авторитетом многие действия Даниловичей. Особенно упрочились эти связи в последний период жизни митрополита, при князе Иване Даниловиче, который хорошо понимал значение идейного обоснования политики. Этот князь немало сделал для того, чтобы превратить свой стольный град в религиозный центр Северо-Восточной Руси. С благословения Петра здесь был построен кафедральный каменный собор Успения Богородицы. Когда же во время своих разъездов митрополит скончался в Москве (1326), Иван Калита похоронил его в Успенском соборе и добился канонизации. Таким образом и Москва обрела "своего" месточтимого святого, со временем обратившегося в общерусского. Истинный подтекст всех этих усилий московских князей - стремление потеснить главного соперника, Тверь, которая в первой трети XIII в. обладала большей, чем Москва, духовно-религиозной властью.

Константинопольский патриарх стремился к тому, чтобы "митрополит Киевский и всея Руси" сохранял свободу рук в княжеских распрях. Вот почему после смерти Петра митрополитом был назначен "нейтральный" грек Феогност (1328 - 1353). Но новому митрополиту приходилось исходить из реальностей соотношения сил и намерений золотоордынских ханов, которые после народного восстания 1327 г. в Твери сделали ставку на московского князя. Феогност поддержал Ивана Калиту в его борьбе за великокняжеский престол с тверскими и суздальскими князьями. Когда после неудачного восстания 1327 г. тверской князь Александр Михайлович нашел себе убежище в Пскове, митрополит наложил отлучение на весь город. Это побудило тверского князя отъехать в Литву. Однако позднее Феогност, обеспокоенный чрезмерным возвышением Ивана Калиты, содействовал возвращению тверского князя, что, конечно, не отвечало интересам Москвы.

Много сил пришлось приложить Феогносту для того, чтобы сохранить единство митрополии. Мечтавшие о церковной независимости литовские князья всячески стремились заиметь собственного, послушного их воле митрополита. С этой целью они оказывали сильное давление на константинопольского патриарха. Феогносту с огромным трудом удалось сохранить единство митрополии и низвергнуть "самозваных" митрополитов Юго-Западной Руси. Однако было ясно, что с образованием двух центров, соперничавших между собой за главенство в объединении древнерусских земель, раскола митрополии не избежать.

Преемником Феогноста стал митрополит Алексей (1354 - 1378), о деятельности которого шла речь выше. Это был редкий случай, когда константинопольский патриарх утвердил на митрополичий престол "русича", ставленника московских князей. В грамоте патриарха Филофея о назначении было подчеркнуто, что подобное сделано в виде исключения. В Золотой Орде, поддержавшей Алексея, надеялись, что его возвышение вызовет негативную реакцию литовских князей: в Орде делали все, чтобы столкнуть между собой Литовское и Московское княжества, разрушить любое единство, даже хрупкое церковное. В первые годы своего митрополичества Алексею пришлось напрячь все силы, чтобы подобного не случилось. Это раздражало литовских князей. По приказу Ольгерда Алексей, который объезжал свою епархию, был схвачен в Киеве и заточен. Лишь спустя два года, в 1360 г. ему удалось бежать, после чего Алексей уже опасался появляться в литовской части своей митрополии. Позднее это дало повод Ольгерду обвинять митрополита в пренебрежении своими пастырскими обязанностями. Под давлением князя константинопольский патриарх поставил на Литву отдельного митрополита Киприана с условием, что после смерти Алексея он останется на вновь объединившейся русской митрополии.