История России. Смутное время

Таким образом, «прелестные грамоты Лжедмитрия» не только заставили многих жителей юго-западных городов поверить в его истинность, но создали крайне отрицательный образ царя Бориса. В одной из таких грамот, адресованной лично Годунову, писалось: «Сестра твоя, жена брата нашего, доставила тебе управление всем государством, и ты, пользуясь тем, что брат наш по большей части занимался службой Божиею (эта версия была взята из «Повести о честном житии Федора». – Л.М.), лишил жизни некоторых могущественнейших князей под разными предлогами, как то: князей Шуйских, Ивана и Андрея, потом лучших горожан столицы нашей и людей, приверженных к Шуйским (все они были наказаны царем Федором за выступление против его жены. – Л.М.), царя Симеона лишил зрения, сына его Ивана отравил (официальных данных об этом нет). Ты не пощадил и духовенства: митрополита Дионисия сослал в монастырь, сказавши брату нашему Федору, что он внезапно умер (Дионисий был сослан по царскому указу за вмешательство в его семейные дела. – Л.М.)… Мы были тебе препятствием к достижению престола, и вот, изгубивши вельмож, начал ты острить нож на нас, подготовил дьяка нашего Михайлу Битяговского и 12 спальников с Никитой Качаловым и Осипом Волоховым, чтобы нас убили; ты думал, что заодно с ними был и доктор наш Симеон, но по его старанию мы были спасены от смерти, тобою нам приготовленной».

Можно заметить, что в заключительной части грамоты Лжедмитрия идет смесь реальных фактов и выдумки. Действительно, мать царевича Дмитрия обвинила в его гибели Михаила Битяговского, Никиту Качалова и Осипа Волохова. Но она еще называла сына Михаила Даниила, а про спальников речи вообще не было. Думается, что при углическом дворе вообще не было такого количества спальников. Не было там и врача Симеона. В противном случае его имя непременно было бы в Углическом следственном деле. Все эти персонажи были выдуманы самозванцем. Первые, чтобы представить его двор достаточно пышным (для этого Михаил назван дьяком царевича, хотя на самом деле он был государевым дьяком), второй – для придания версии спасения от убийц достоверности.

Далее в грамоте самозванца царь Борис обвинялся в том, что организовал поджог столицы, чтобы все поскорее забыли об убийстве царевича Дмитрия. Потом он ускорил смерть царя Федора, потом подкупил убогих, хромых и слепых, чтобы они агитировали всех за его избрание, став царем, расправился с Романовыми, Черкасскими и Шуйскими.

Совершенно очевидно, что и в этой части грамоты реальные факты смешаны с выдумкой. Пожар в столице летом 1591 г. действительно был, но в поджогах обвинялись сторонники Нагих. Агитация нищих и инвалидов вряд ли помогла бы Борису стать царем. Шуйские не подвергались репрессиям при правлении Годунова.Таким образом, в «прелестных грамотах» царю Борису приписывалось много различных преступлений. На самом деле его главная вина была в том, что с помощью патриарха Иова он дезинформировал участников Земского собора 1598 г. относительно своей роли в управлении Русским государством при царе Федоре Ивановиче. Потом по ложному обвинению наказал Романовых и их родственников. В итоге в официальных документах была зафиксирована явная ложь. Об этом знали многие люди. Поэтому позднее ложь стала оружием уже против самого Б.Ф. Годунова. Первым ее использовал Лжедмитрий I. К концу Смуты и после нее число всевозможных сочинений, буквально напичканных всевозможными измышлениями, уже достигло огромного числа. Но их авторов, как и читателей, историческая правда, видимо, уже не интересовала. Так в русской литературе возник особый жанр – публицистика Смутного времени.

Попытки разоблачения самозванца

Вполне вероятно, что грамоты самозванца были привезены и в столицу. Их содержание, конечно, не понравилось царю Борису, но больше его обеспокоила ситуация в приграничных с Речью Посполитой городах. Поэтому было решено найти родственников и знакомых Григория Отрепьева и отправить к нему для разоблачения.

В это время самозванец жил в Самборе у местного воеводы Юрия Мнишека. Туда был послан сын боярский Я. Пыхачев, близко знакомый с семьей Отрепьевых. Но его не только не допустили до «царевича», но схватили и казнили, обвинив в покушении на жизнь царственной особы. Тогда царь Борис официально отправил в Польшу дядю Григория Смирного Отрепьева. Но и ему не удалось увидеть племянника.