После этого к королю Сигизмунду был послан П. Огарев с официальной грамотой такого содержания: «В вашем государстве объявился вор расстрига, а прежде был дьяконом в Чудовом монастыре и у тамошнего архимандрита в келейниках. Из Чудова взят к патриарху для письма, а когда он был в миру, то отца своего не слушал, впал в ересь, разбивал, крал, играл в кости, пил, несколько раз убегал от отца своего и, наконец, постригся в монахи, не отставши от своего прежнего воровства, от чернокнижества и вызывания духов нечистых. Когда это воровство было в нем найдено, тогда патриарх с Освященным собором осудил его на вечное заточение в Кирилло-Белозерский монастырь; но он с товарищами своими, попом Варлаамом и клирошанином Мисаилом Повадиным, ушел в Литву. И мы дивимся, каким обычаем такого вора в ваших государствах приняли и поверили ему, не пославши к нам за верными вестями. Хотя бы тот вор и подлинно был князь Дмитрий Углицкий, из мертвых воскресший, то он не от законной, от шестой жены».
Несомненно, что данная грамота могла вызвать у короля только недоуменные вопросы.
1. Если Григорий Отрепьев был в миру таким ужасным человеком, как сообщалось в грамоте, то почему ему разрешили постричься в монахи? Место ему было лишь в тюрьме.
2. Как мог патриарх приблизить к себе человека с множеством преступных наклонностей?
3. Почему преступнику, осужденному Освященным собором, удалось бежать в Литву?
4. Для чего в грамоте писалось о том, что царевич Дмитрий был от шестой жены? Получалось, что в Москве допускали возможность того, что «польский царевич» был настоящим Дмитрием.
Естественно, что на грамоту столь непонятного содержания Сигизмунд дал формальный ответ: самозванцу помогать не собираюсь, его сторонников накажу. На самом деле король решил оказать всевозможное содействие «Дмитрию Московскому», чтобы с его помощью досадить царю Борису, которого он очень не любил.
Сигизмунд III Ваза
Подготовка в Польше похода на Москву
В это время Григорий Отрепьев со своими сторонниками продолжал разрабатывать самозванческую авантюру. У него появился золотой нательный крест, украшенный драгоценными камнями. Его он демонстрировал всем как доказательство своего царского происхождения. Можно предположить, что этот дорогой предмет был прислан самозванцу кем-либо из его сторонников в России. Вполне вероятно, что самозванец связался и с Нагими, чтобы заручиться их поддержкой. Ведь именно они, в первую очередь мать, должны были засвидетельствовать его истинность.
Продолжилась разработка и версии о спасении «царевича» от наемных убийц. Главным действующим лицом в ней становится не врач Симеон, а дьяк Щелкалов, который еще в раннем детстве царевича втайне от матери Марии Нагой и других родственников забрал его из колыбели и положил на его место другого ребенка. Сам Дмитрий под чужим именем попал в монастырь, а чужой мальчик воспитывался в Угличе, а потом был убит.