История России. Смутное время

При описании похода Лжедмитрия на Русь автор «Сказания» использовал тексты его «прелестных грамот» и Разрядные книги. При этом он отметил, что причиной успеха самозванца было то, что он смутил умы многих русских людей, и они стали переходить на его сторону. Это привело к тому, что сражения с ним царских воевод были не слишком удачными. Только когда «прииде с Москвы в полки российские славный, премудрый боярин и воевода Василей Иванович Шуйский, и бысть в полцех радость велика и поидоша на треклятого еретика, на Гришку Отрепьева, под Семьский острожек… И соступающеся обои вой с обеих стран, и бысть брань велика и сеча зла, и поможе Бог православным христианом над окаянным еретиком Гришею». (РИБ. Т. 13. Стб. 725–726.)

В данном случае Татищев прославил В. И. Шуйского как удачливого полководца. Для кандидата на престол это было важное качество.

Однако, как отмечено в «Сказании», внезапная смерть царя Бориса настолько повлияла на умы русских людей, что они сразу поверили в истинность «царевича Дмитрия» и согласились ему служить. Годуновы и их сторонники были арестованы и потом убиты. Это позволило самозванцу без каких-либо препятствий приехать в Москву и сесть на царский престол.

Далее в «Сказании» подробно описано, как В. И. Шуйский чуть было не отдал жизнь за православную веру. Прекрасно зная, кем был «царевич Дмитрий», он рассказал об этом горожанам: «По мале же времени благовернии и благочестивии князи, по православию поборницы и приятели истинныя веры христианския Шуйские, князи Василей Иванович с братиею своею, познавшее его еретика и поведаше торговым людем, Федору Коневу и Косте Лекарю, что царевич не Дмитрей Иванович, но злой враг, богоотступник, еретик Гришка Отрепьев, наученный от короля Литовского разорити веру христианскую». О разоблачениях Шуйского стало известно Лжедмитрию, и тот повелел казнить храброго князя Василия Ивановича. По утверждению Татищева, стоя на плахе, князь Шуйский сказал следующее собравшимся вокруг москвичам: «Владыко Боже Вседержителю! Ты виждь: за истинную православную христианскую веру кровь свою проливаю от злого врага христианского, от еретика, от Гришки, напрасно, не по моей вине!» — и возопи крепко ко всему народу глаголя: «За правду умираю, за истинную православную христианскую веру!» (РИБ. Т. 13. Стб. 735.)

Несомненно, в «Сказании» действительность была сильно преукрашена. В. И. Шуйский не мог произносить на плахе слова, обличающие Лжедмитрия. За это он был бы тут же казнен. Но Татищеву нужно было представить князя пламенным борцом за веру, поэтому он и приписал ему исключительно смелое публичное разоблачение лжецаря.

Придавая В. И. Шуйскому ореол борца и мученика за православную веру, автор «Сказания» всячески подчеркивал, что Лжедмитрий ставил себе цель ее уничтожить. Для этого он возвел в патриархи Игнатия Грека, «мужа глупа, и пьяницу, и срамословца, и кощунника, потаковника подобна суща себе; а иных властей, митрополитов, и архиепископов, и епископов, оскорби и огрози, и весь Освященый Вселенский собор постави ни во что. А ляхом повеле по церквем ходити и по монастырем в святых местех безобразно и наругательно, с позорством». Для этого он задумал жениться на «люторке Маринке». На самом деле она была католичкой.

М. И. Татищев подробно пересказал содержание переговоров Лжедмитрия с послами Римского Папы и переписку с ним. Это также должно было наглядно показать, как тот собирался искоренить православие. Показательными в этом отношении были и споры лжецаря с некоторыми православными пастырями, казанским митрополитом Гермогеном и коломенским епископом Иосифом, которые заявили самозванцу о том, что он не должен жениться на девушке иной веры и вводить ее в православный храм. В итоге несговорчивые пастыри были отправлены в ссылку. Их участь, по утверждению Татищева, разделил и он сам — за критику Лжедмитрия его в оковах отправили в Вятку. Правда, в документальных источниках нет данных, подтверждающих этот факт.

Нагнетая обвинения в адрес лжецаря, автор «Сказания» ставит ему в вину и присвоение себе нового пышного титула, из-за которого «околнии цари… начаша войнами подниматься на Российское государство»; и чрезмерное внимание к поездке в Москву Марины Мнишек с родственниками, из-за которых Смоленская дорога «запустела»; и выделение полякам в Москве лучших дворов для проживания, из-за чего «бысть в Московском царстве в людех мятеж велик и крик и вопль, что изо многих дворов добрых людей метаху вон, а запасы их велики взимаху на себя, и насилие великое, и обиды, и позорство бысть всем добрым людям».