История России в рассказах для детей

Было уже около полудня. Народ давно толпился по улицам и особенно по берегам Невы, потому что царю надо было ехать мимо них из Кронштадта. Самые любопытные спешили в Гавань, из которой ближе всего было видно синевшее море. Долго напрасно смотрели они вдаль; наконец, там показались первые суда, и старики, и дети закричали: «Едет! Едет!»

Это были три Русские галеры, ехавшие впереди. За ними шли суда, взятые у Шведов, в том числе фрегат Элефант, на котором сидел пленный контр-адмирал Эреншильд; позади плыла командирская галера с самим государем и еще две другие с солдатами под командованием генерала Вейде.

Нельзя описать восторг, с каким встречали царя-победителя его усердные подданные. Беспрестанное ура! раздавалось вместе с пушечными выстрелами все время, пока суда величественно плыли по широкой Неве и потом остановились близ адмиралтейства. Здесь все сидевшие в них вышли на берег и в торжественном порядке с несколькими ротами Преображенского и Астраханского полков, со Шведскими морскими офицерами и с пленным Эреншильдом, одетым в богатое платье, прошли в триумфальные ворота[283], украшенные разными картинами.

Перед домом Сената, незадолго до того переведенного из Москвы в Петербург, шествие остановилось. Контр-адмирал Михайлов вошел в Сенат, где вице-царь принял от него рапорт и поздравил победителя Шведов с присвоением ему звания вице-адмирала. Новый чин, в полной мере заслуженный, усилил удовольствие, которое чувствовал Петр в этот торжественный день. Он хвалился им и во дворце, перед государыней, и за обедом, у князя Меншикова, где бесчисленное множество гостей пировало до позднего вечера, осушая бокалы за здоровье вице-адмирала и за его славную победу.

Царская серебряная посуда: кубок, стакан и братина

Вот описание одного из Петербургских праздников во времена Петра. Но бывали там праздники и другого рода. Великий ум Петра, беспрерывно занятый важными и часто тягостными государственными трудами, нуждался и в развлечении. В такие минуты невольного стремления к забаве его душевное расположение так быстро переходило от важного к веселому, что окружавшие не могли надивиться. Поэтому появилось такое множество забавных приключений и праздников, описания которых встречаются в истории Петра, часто на одной и той же странице с рассказом о важнейших происшествиях. Так, в октябре 1710 года, сочиняя законы для управления покоренной незадолго перед тем Лифляндией, Петр занимался свадьбой двух карликов[284], на которую было привезено из разных мест 72 карлика; так, в 1714 году, когда завоевание Финляндии и осада ее городов, казалось, не должны были бы оставить ни одной свободной минуты тому, кто лично присутствовал в каждом сражении этого похода, необыкновенный государь находил время для составления плана другой забавной свадьбы, известной под именем маскарадной, где гости были одеты в разные костюмы и играли на разных инструментах, а сам жених, которым был прежний наставник государя — старик Никита Моисеевич Зотов, был одет в платье кардинала[285], потому что Петр, кроме чина тайного советника, дал ему еще звание князя-папы.

Типы петербургских домов времени Петра Великого. Рисунки.

Новый город Санкт-Петербург строился по плану, разработанному и утвержденному Петром I. Царь также разработал эскизы типов домов, которые надлежало строить в городе. В плане оговаривалось и расстояние, на котором дома должны были стоять друг от друга, чтобы обезопасить город от пожаров.

Добрый Зотов из любви к своему великому воспитаннику охотно исполнял все его желания и уже не один раз тешил двор какими-нибудь забавными сценами, где главной целью было представить в смешном виде грубые обычаи старины. Люди очень не любят быть смешными: многие даже скорее согласятся подвергнуть себя неприятности, чем предстать смешными в глазах других. Петр хорошо знал человеческое сердце, и поэтому сами его праздники были одним из лучших средств для осмеяния пороков и странностей его подданных. Впоследствии, когда Русские, насмотревшись на все, что было в старину смешного и неприличного, старались отдалиться от нее, Петр приступил к преобразованию Петербургского общества учреждением ассамблей[286].