Капитан имел трех сыновей. Все они потом состояли на Русской службе. Но мы будем говорить о самом известном из них: о среднем — Эрнсте-Иоанне. Когда он был еще мальчиком, все замечали в нем злой нрав и необыкновенную гордость. Неласковый с домашними, он часто еще угрюмее смотрел на них, когда они с уважением вспоминали о дедушке: ему казалось, что детям капитана и племянникам генерала стыдно говорить о дедушке-конюхе! Итак, без всякого сожаления расстался он со своими родителями, когда они отправили его окончить ученье в Кенигсбергскую академию. Но это ученье не закончилось как должно: молодой Бирен вел себя в академии так дурно, что заставил почти всех ненавидеть себя и, наконец, вынужден был бежать оттуда назад в Курляндию. И здесь неприятности встретили его: небольшой доли из отцовского имения было недостаточно для надменного Эрнста, чтобы жить без службы; а служить там, где все знали его происхождение, ему не хотелось.
Итак, он решил ехать в Петербург. Это было в 1714 году, в то самое время, когда в Петербурге составлялся двор для молодой великой княгини, супруги царевича Алексея Петровича. Нисколько не думая о том, что желание сделаться придворным было дерзко для его звания, Эрнст начал искать себе места
Гордец добивался этого чина, как будто в предчувствии счастья, ожидавшего его при дворе. В первую минуту его представления там он был замечен герцогиней из-за красоты и статного роста, а потом, когда она поговорила с новым камер-юнкером, то обратила также внимание на его ум и ловкость: надменный Эрнст, хотя был дурно воспитан, но умел хорошо говорить и привлекать к себе сердца тех, кто его слушал. Правда, его приятные речи по большей части не соответствовали чувствам его холодной души; но как же знать об этом тем, кому он говорил их? И Анна Иоанновна, вовсе не подозревая о коварном нраве Бирена, видела в нем молодого человека привлекательной наружности, отличного ума, имевшего нужду в покровительстве из-за своего незнатного происхождения. Она обратила на него такое внимание и за короткое время настолько возвысила своего любимца, что гордые Курляндские дворяне, сначала с презрением смотревшие на внука конюха, вынуждены были принять его в число своих членов.