История России в рассказах для детей

Приятно было Екатерине за спасение своей жизни благодарить народ, всего лишь три года бывший в ее подданстве. И где же? Во дворце его царей, некогда страшных для России, теперь не существовавших больше! Надо сказать вам, милые мои читатели, что город Бахчисарай был столицей Крыма, когда им владели Татары. Здесь жили их ханы, и великодушная государыня ничего не изменила не только в их дворце, но даже в целом городе. По ее приказанию он не заселялся Русскими и оставался Татарским по своему составу. От этого его Азиатский вид сохранился в нем больше, чем в других городах Крыма. Наследники Екатерины уважали ее волю, и все в Бахчисарае до сих пор выражает его национальный характер. И теперь еще мечети[455] и дворцы, фонтаны и кладбища дышат востоком и своей необычностью привлекают взоры каждого путешественника. Особенно примечательна его главная улица: она настолько узкая, что две кареты, встретившись, едва могут разъехаться на ней, и на протяжении всей своей длины в полторы версты она представляет собой два ряда совершенно открытых, деревянных лавок. Проехав по ней один раз, можно получить точное представление о нравах, промышленности и степени образованности Крымских Татар. В этих лавках представлены все ремесла и искусства, и здесь же проходит почти вся жизнь их обитателей. Здесь можно видеть, как они подковывают своих лошадей, пекут хлебы, готовят кушанье, продают разные товары, одним словом, занимаются всеми своими делами. Все приехавшие с государыней почувствовали себя словно перенесенными в какое-нибудь Азиатское царство, тем более что все они помещены были в великолепном Бахчисарайском дворце, где оставались еще некоторые служители последнего хана. Обо всем этом очень хорошо рассказывает граф Сегюр в своих записках. Думаю, мои читатели будут довольны, если я предложу несколько строк из них.

«Их императорские величества занимали комнаты хана. Фиц-Герберт, Кобенцель, принц де Линь и я помещены были в гареме[456], перед окнами которого зеленели красивые сады, окруженные, в самом деле, очень высокими стенами.

В каждой комнате вся мебель заключалась в одном широком и спокойном диване, простиравшемся во всю длину стены. Середину комнаты занимал большой четырехугольный бассейн из белого мрамора; струи свежей, прозрачной воды беспрестанно лились из его трубочек.

Разрисованные стекла освещали слабым светом эти комнаты; даже, когда отворяли окна, солнце едва могло проникать сквозь густые ветви розовых, лавровых, жасминных, гранатовых и апельсинных деревьев: их листья покрывали эти окна, будто зелеными решетками.

Однажды, во время чрезвычайной жары, случилось мне лежать на моем диване. Сладко наслаждаясь журчанием воды, свежестью прохлады и благоуханием цветов, я погрузился в негу востока и лежал, мечтая, как паша; вдруг является предо мной низенький старик с белой бородой, в длинном платье, в красной шапочке на голове.

Его вид, смиренное положение, Азиатский поклон довершили мое очарование, и несколько минут я мог воображать себя настоящим князем мусульманским: мне казалось, что предо мной стоял какой-нибудь ага[457] или бостанджи[458], ожидая священных приказаний моих».

Сидо. Екатерина II, окруженная семейством и ближними придворными. Гравюра 1784 г.

Однако это был не ага и не бостанджи, а просто садовник хана Сагин-Гирея, пришедший к Французскому посланнику с предложением показать ему все, достойное любопытства, в Бахчисарайском дворце. Надо сказать, что этот дворец очень велик, и без проводника в нем можно заблудиться. Там много прекрасного, много примечательного, и среди всего этого — фонтан, так увлекательно воспетый Пушкиным.