История России в рассказах для детей

Наконец патриарх Никон усердно занялся исправлением книг и поручил это людям сведущим. Книги были исправлены как следует, а протопоп Аввакум и другие делавшие в книгах ошибки были наказаны. От них-то и пошли все ереси и расколы. Они придумали учить, что следует вместо трех перстов слагать для крестного знамения два, что надо петь «аллилуйя» вместо трех только два раза и так далее. И русская, и греческая церковь признали их учение неправильным, но люди неграмотные стали приставать к их учению, а когда Никон лишен был сана патриарха, раскольники стали громко говорить, будто он не исправлял, а портил церковные книги. Аввакум и другие сосланные основатели расколов были возвращены и стали распространять свое учение. Тогда не только простой народ, но и многие бояре ничему не учились, иногда первые вельможи с трудом умели подписывать свое имя, иностранных языков не знали, а потому и не могли сами судить, кто прав: Никон или его противники. Однако духовные стали изобличать раскольников в их ложном учении, и когда они не захотели покаяться и отказаться от своих лживых толкований, то Аввакум и Лазарь были всенародно сожжены. Но число раскольников все-таки увеличивалось. Много их было между стрельцами, особенно в полку Титова. Сам Иван Андреевич Хованский держался раскола.

Поэтому после стрелецкого бунта, когда стрельцы были в большой силе, раскольники замыслили истребить все исправленные книги, ввести испорченные и заставить всех принять их ложные учения. Главные учителя раскольничьи были Павел Даниловец, Савва Романов и особенно Никита Пустосвят, суздальский священник, расстриженный за свое раскольничье учение.

Нижегородский чернец Сергий написал раскольникам челобитную, в которой они взвели на православных разные обвинения, ни с чем несообразные, и требовали, чтобы патриарх и духовенство вступили с ними в состязание о крестном знамении, книгах и обо всех предметах их учения, разных с православными. В это время все приготовлялись к венчанию царей Иоанна и Петра Алексеевича царскими венцами. Раскольники требовали, чтобы обедню в день царского венчания служили не на пяти просфорах, как следует по уставу православной церкви, а на семи. Хованский обещал им это. Никита Пустосвят велел раскольничьей просвирне приготовить семь просфор с таким крестом, какой следовало по их учению, но за народом не мог пробраться в Успенский собор.

Царское венчание совершилось с большим великолепием. По этому случаю для царей были сделаны совершенно одинаковые облачения и трон с двумя местами.

Между стрельцами начались ссоры. Одни вызвали из отдаленных мест учителей раскола, или старцев, как они их называли, и готовы были на кровопролитие и бунт; другие говорили: «Сумеют ли старцы отвечать архиерейскому собору? Они намутят, да и прочь уйдут, а мы останемся виноваты». Князь Хованский призвал выборных от всего стрелецкого войска и трижды спрашивал их, все ли они хотят стоять за веру православную. Он с умыслом делал такой вопрос, потому что и раскольники и противники их только себя почитали православными. Они отвечали, что готовы умереть за нее. Тогда Хованский сказал патриарху, что все служивые люди требуют исправления старого благочестия. Патриарх вышел к стрелецким выборным. Множество раскольников и стрельцов присоединились к ним и требовали, чтобы патриарх и духовенство вышли для состязания с их учителями на площадь. Этого они для того добивались, что надеялись своим криком произвести возмущение на площади и низложить патриарха. Увидя, что их не наказывают и князь Хованский явно им покровительствует, раскольники становились час от часу дерзостнее, стали всенародно проповедовать на площадях, и наконец Никита собрал главных своих приверженцев и отправился в Кремль, чтобы вызвать там патриарха на состязание.

Сам Никита шел с крестом, его сообщники несли старинные иконы, ветхие книги, аналои и неистово кричали. Народ сбегался со всех сторон и наполнил всю кремлевскую площадь. Раскольники за Архангельским собором поставили аналои, разложили иконы и книги и зажгли свечи. Никита и другие лжеучителя с подмостков начали свои поучения и называли храмы Божии хлевами и амбарами. В это время патриарх в Успенском соборе совершал молебствие и со слезами молился Богу. Он выслал к народу спасского протоиерея Василия с повинной бумагой, которую подал на себя Никита Пустосвят в царствование Алексея Михайловича и в которой он сознавался, что его учение ложно. Но Василия едва не убили. Он прочел повинную дрожащим от страха голосом, но ее почти никто не слыхал. Хованский советовал патриарху идти на площадь, а царям, царицам и царевнам не показываться туда. Но Софья сказала: «Нет, не оставлю церкви и нашего пастыря. Пусть состязание будет в Грановитой палате. Я иду туда». Наталия Кирилловна и две царевны тоже пошли туда. Пошли и раскольники; в дверях палаты они встретились со священниками, побили их и разогнали.