История России. Владимирский период. Том 1. Часть 2.

В 1253 году, когда Даниил возвращался из чешского похода с Болеславом Стыдливым, он дорогою остановился у последнего в Кракове; здесь явились к нему послы Иннокентия IV с папским благословением, с королевскою короною и с обещанием подмоги против татар. «Непристойно нам видеться с вами в чужой земле», — отвечал им Данило. Побуждаемые папскими послами, князья польские Болеслав Стыдливый и Семовит Мазовецкий (сын умершего в 1247 г. Конрада), также и бояре их поддержали папские настояния на том, чтобы Даниил торжественно короновался венцом королевским, а вместе с тем, конечно, ввел бы у себя унию. Даже мать Даниила присоединилась к этим просьбам. Галицкий князь и сам не был равнодушен к королевскому венцу, но он, очевидно, не хотел ради одного титула пожертвовать независимостью Русской церкви. Наконец он дал свое согласие, но, по-видимому, с условием, чтобы папа предоставил вопрос об унии обсуждению особого духовного собора, следовательно, опять выгадывал время, отлагая установление унии до получения помощи против татар. В Галицию прибыл папский легат Ониз и совершил обряд королевского венчания над Даниилом в городе Дрогичине (в конце 1253 г. или в начале 1254 г.), где находился тогда последний, отправляясь в поход на ятвягов.

Междутем Иннокентий IV действительно в том же 1253 году велел проповедовать крестовый поход против татар жителям Богемии, Моравии, Сербии (Лужицкой) и Померании, а в следующем году поручил к тому же возбуждать рыцарей Прусского и Ливонского орденов. Но эти воззвания оставались бесплодны и обнаружили только упадок папского авторитета. Притом невозможно было и ожидать, чтобы жители отдаленных областей стали усердствовать в борьбе с татарами, тогда как они имели ближайших врагов. Рыцари орденов Тевтонского и Ливонского имели довольно дела с туземными язычниками и особенно с усилившимися литовскими князьями. Более сильные и более естественные союзники Руси против татар были бы угры, поляки и отчасти чехи, но польские князья, кроме частых войн с ятвягами и литовцами, были заняты своими взаимными спорами и междоусобиями. А короли Угорский и Чешский тратили свои силы в борьбе за Австрийское наследство. Иннокентий IV хотя не одобрял этой борьбы, в которой держал сторону Оттокара, но не имел настолько влияния, чтобы воздержать Белу. Последний же, как мы видели, вовлек в нее часть поляков и Даниила Романовича. Галицкий князь, увлекшийся честолюбивыми видами на водворение своего дома в Австрии и надеявшийся иметь в угорском короле сильного союзника против татар, увидал наконец, что все эти расчеты оказались ошибочны и что сам он на Западе тратил для чуждого дела свои средства, необходимые против его собственных врагов на Востоке. К тому же Иннокентий IV, посвящавший большое внимание отношениям к татарам, умер в конце 1254 года; а преемник его Александр IV мало заботился об этих отношениях, будучи поглощен своею борьбою с Манфредом Гогенштауфеном, сыном императора Фридриха II и наследником его итальянских владений.

Ввиду таких обстоятельств, Даниил Романович, конечно, и не думал исполнять папские настояния относительно унии Западнорусской церкви с Латинской и совсем прервал свои сношения с Римской курией; впрочем, королевский титул удержал за собою. Тщетно Александр IV посылал ему укорительные грамоты и отечески увещевал возвратиться под сень апостольского престола. Очевидно, вся эта затея об унии со стороны Даниила была только делом ловкой политики, и едва ли он относился к ней серьезно. Подобные примеры неудавшейся унии были и прежде. Так, в начале того же XIII века болгарский царь Калоян обязался перед папою Иннокентием III ввести унию, имея нужду в союзе с Римом и получил от папы также королевскую корону, но впоследствии уклонился от унии. Потом современник Даниила византийский император Михаил Палеолог, восстановитель Греческой империи, тоже затевал унию из политических видов, как делали позднейшие его преемники во время опасности, грозившей от турок. Но латинство не любило помогать православию в борьбе с варварами. Иногда оно являлось даже союзником магометан против православных народов. (Чему пример мы видели и в наши дни.)