История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

М. К. Горшков. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: РОССПЭН, 2000.

О. Крыштановская. Анатомия российской элиты. М.: Захаров, 2005.

С. Меньшиков. Анатомия российского капитализма. М.: Международные отношения, 2004.

С. П. Паппе. «Олигархи»: экономическая хроника, 1992–2000. М.: ГУ-ВШЭ, 2000.

Ю. Левада. От мнений к пониманию. Социологические очерки, 1993–2000. М.: Московская школа политических исследований, 2000.

6.1.12. Трудности в переходе к новой национально-административной политике. Строительство вертикали власти

Одним из самых острых вопросов переходного периода была реформа государственного устройства. Создание истинной, а не формальной федерации и изменение статуса ее субъектов, децентрализация управления, перекройка политико-административных границ представлялись средством демократизации общества, смягчения или разрешения резко обострившихся национальных конфликтов. Кроме того, предполагавшееся укрупнение регионов и изменение их границ давало сторонникам Бориса Ельцина возможность отстранить от власти в консервативных регионах старые советские элиты, противившиеся реформам. Однако дебаты по проекту Конституции зашли в тупик. Стало ясно, что обеспечить квалифицированное большинство на Съезде народных депутатов РСФСР для ее принятия не удастся.

Не меняя Конституции, съезд санкционировал реформу национально-государственного устройства, предусматривавшую признание равноправия народов и суверенитета автономных республик, заявленного в их декларациях, и преобразование автономных областей в национально-государственные образования (республики). Съезд признал также право бывших автономных областей и автономных округов на выход из состава краев и областей и возможность образования новых республик. Вместе с тем, республикам РСФСР было дано право самостоятельно участвовать в готовившемся тогда Союзном договоре. Четыре автономные области из пяти (Карачаево-Черкесская, Адыгейская, Горно-Алтайская, Хакасская) были провозглашены республиками. Еврейская автономная область формально осталась в составе Хабаровского края. Съезд подчеркнул необходимость сохранения целостности Российской Федерации и установил мораторий на изменение границ между ее субъектами до 1995 г.

Однако национальные движения продолжали в начале 1990-х гг. требовать создания новых республик и дальнейшего дробления регионов по национально-территориальному признаку. Так, черкесские и абазинские организации активно выступали за раздел Карачаево-Черкесии на отдельные республики или присоединение районов, населенных черкесами, к Ставропольскому краю. Лозунг создания национально-территориальных автономий выдвигали потерявшие или не имевшие их в бывшем СССР народы – например, немцы и греки. Поскольку границы между республиками и регионами были установлены в коммунистический период произвольно и к тому же много раз менялись, некоторые национальные движения требовали восстановления самых широких из когда-либо существовавших границ своей республики (например, Адыгеи). Остро стояли проблемы полной территориальной реабилитации народов, депортированных сталинским режимом (см. 4.2.24).

«Суверенизация» регионов все более явственно грозила Российской Федерации распадом, причем за счет выхода из нее не только «национальных» республик, но и собственно «русских» краев и областей. Об этом в декабре 1992 г. официально заявил Конституционный суд России. 1 ноября 1991 г. объявило о независимости чеченское руководство во главе с Джохаром Дудаевым. Резко обострился давний осетино-ингушский конфликт, активизировались национальные движения в Татарстане, Башкирии, Якутии, Туве. В большинстве республик происходила «этнизация» власти: представители титульных народов вытесняли русских со значимых постов (в то же время на уровне высших должностных лиц Российской Федерации представительство титульных народов республик было явно недостаточным). К тому же с усугублением экономического кризиса и вследствие дискриминации усилился выезд русских из ряда республик. Иногда он принимал характер массового бегства, как, например, из Чечни.

Проявилась тенденция к обособлению от федерального центра в ряде «русских» регионов. Ограниченность федерального бюджета уменьшала экономические возможности центра воздействовать на власти субъектов федерации с помощью финансовых трансфертов, кредитов, лицензирования и квотирования внешней торговли, закупок и поставок продукции из государственных резервов, инвестиций и т. п. В условиях кризиса на плечи регионов, в том числе и традиционно дотационных, ложились все новые статьи социальных расходов. Именно региональным властям приходилось гасить социальные конфликты, связанные с невыплатами в срок пенсий и зарплаты служащим федеральных учреждений.