История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Рыночные отношения не сложились и в силу утвердившихся стереотипов сознания советского человека, характерных и для администрации, и для государства, и для рабочих. Накануне вступления закона в силу было известно, что в стране насчитывается более 30 % убыточных предприятий, кроме того, еще 25 % получали очень небольшую прибыль, а это обрекало всех их в условиях перехода к самофинансированию и прекращения государственных дотаций на банкротство. Возможность и условия банкротства были предусмотрены статьёй 23 закона о предприятиях. Но статья эта так и не была введена в действие: лоббистские усилия партийно-хозяйственных органов, министерств, как и активность профсоюзов и трудовых коллективов, оставили «на плаву» даже самые безнадежные предприятия. Ничего не дало и право сокращения числа работающих: перспектива возникновения безработицы была решительно осуждена и трудовыми коллективами, и обществом в целом. Общественное мнение не приняло и перспективы повышения цен как следствия экономической свободы предприятий.

Неудачи экономических реформ углубляли хронический продовольственный и товарный голод. Горбачев пытался гасить общественный кризис и сохранить политическое лидерство с помощью своего главного и любимого нововведения – демократизации. Но демократизация быстро обрела собственную жизненную силу, оборачиваясь, вопреки помыслам архитектора перестройки, против ее творца.

5.3.6. «Гласность». Подъем общественной активности. Национальные и демократические движения

«Гласность» под руководством курирующего средства массовой информации А. Н. Яковлева быстро выходит за первоначальные рамки «критики и самокритики». В январе 1987 г. Горбачев объявил: «В советском обществе не должно быть зон, закрытых для критики». В печати, по радио и на телевидении начинаются острые дискуссии по самым разным вопросам современности. В январе 1987 г. появляются статьи Юрия Нагибина и Михаила Горбаневского о возвращении городам и улицам их исторических имен. Предстоящее 70-летие Октября дает повод раскрывать правду о советском прошлом, о репрессиях и терроре.

Оживают искусство, литература и издательское дело. В мае 1986 г. Союз кинематографистов на съезде в Москве избавляется от партийного руководства и выбирает председателем режиссера Э. Климова. Съезд театральных деятелей также выбирает реформаторское руководство. После встречи с Горбачевым в июне 1986 г. тем же путем следует съезд Союза писателей. Происходит смена редакций основных журналов: во главе «Нового мира» становится С. П. Залыгин, во главе «Знамени» Г. Я. Бакланов, во главе «Огонька» В. А. Коротич.

Следующие три года становятся подлинным праздником запрещенной ранее литературы. В размывании коммунистического режима огромную роль сыграли литературные и публицистические журналы, такие как «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Огонёк». Тиражи толстых журналов взмыли вверх и стали соперничать с тиражами многих газет. Особую популярность приобрели появившиеся в журналах, прежде строго-настрого запрещенные и даже не упоминавшиеся романы и повести русских писателей, уничтоженных когда-то системой или эмигрировавших за рубеж.

До русского читателя на родине наконец доходят «Мы» Михаила Замятина, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана, «Белые одежды» Дудинцева, «Реквием» Анны Ахматовой, а в 1989 г. «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. Выходят и ранее недоступные «Окаянные дни» Ивана Бунина, «Лето господне» и «Солнце мертвых» Ивана Шмелева, «Дар» и «Другие берега» Владимира Набокова: струя культуры Русского Зарубежья, вливаясь в общий поток, способствует раскрепощению сознания. Очень важным для освобождения от пут марксизма стало издание в России философских и социологических трудов Николая Бердяева, Ивана Ильина, Николая Лосского, Николая и Евгения Трубецких, Питирима Сорокина, Георгия Федотова. Посмертно деятели первой эмиграции участвуют в свержении коммунистического режима.

Из современных произведений пользуются популярностью пьеса Михаила Шатрова «Брестский мир», роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», связанные с разоблачением сталинщины. И особенно фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Его смотрит практически вся Россия, а главная тема – покаяние детей за страшное прошлое, сотворенное отцами, и финальный вопрос героини «Кому нужна дорога, если она не ведет к храму?» до сего дня продолжают для многих из поколения перестройки быть камертоном происходящих в стране преобразований.