История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Наплыв импорта в 1992 г. впервые за 75 лет снял вопрос дефицита товаров в стране. Но он на 5–6 лет отсрочил развитие отечественного производства, которое тогда не в силах было состязаться с импортными товарами. И он же способствовал накоплению богатства в руках небольшого числа оптовых торговцев. Опасаясь голода, правительство выделило крупные суммы на ввоз продуктов. Импортеры платили всего один процент действовавшего обменного курса, покупая у государства валюту на ввоз продовольствия, а правительство финансировало эту субсидию за счет западных товарных кредитов. Ввезенные продукты продавались населению по рыночным ценам, так что субсидия шла по большей части в карман торговцам. В 1993 г. новый министр финансов Борис Федоров отменил импортные субсидии. Но они стали только одним из источников непомерного обогащения немногих.

Другим источником стали льготные промышленные кредиты. Старые советские предприятия повсеместно терпели убытки, и, чтобы они не закрылись, им выделяли кредиты. Деньги оседали в новообразованных банках, которые их быстро «прокручивали». Только годовой уровень инфляции в 1992 г. составил 2500 %, потому деньги можно было давать в рост по значительно более высокой ставке, а государству за них надо было платить всего 10–25 % в год. Банки процветали, высокая инфляция отвлекала средства из реального хозяйства на всякого рода финансовые махинации.

Третьим источником непомерного обогащения в начале 1990-х гг. стал экспорт энергоносителей и металлов. Опять же в интересах якобы заботы о потребителе, введение свободных цен в январе 1992 г. не коснулось этой отрасли. Цены на энергию и сырые материалы на внутреннем рынке России удерживались на уровне, в десятки раз более низком, чем мировые цены. Тот, кто обладал нужными связями или при помощи взятки получал экспортную лицензию, мог продавать их за рубежом по мировым ценам, получая огромные барыши. Только после 1995 г. внутренние цены на нефть стали приближаться к мировым.

При подлинно свободном рынке ни одного из этих трех источников обогащения не существовало бы, но вся система экономической реформы была сконструирована так, чтобы позволить немногим «своим», имеющим доступ к власти, быстро сосредоточить в своих руках огромные деньги как раз на изъятиях из рыночной экономики. А эти изъятия (которые в народе получили простое название – «доступ к трубе») находились под контролем администрации Президента и его представителей на местах.

Владельцы новых богатств не видели возможности надежно вложить эти деньги у себя дома – широкого поля собственности – и, соответственно, мест вложения капитала без возвращения отобранных большевиками имуществ в России создать не удалось. Новые богатые предпочли держать деньги за границей (в виде недвижимости, акций или банковских вкладов). С 1992 по 1999 г. правительство Ельцина с трудом получило от МВФ и Всемирного банка кредитов на 27,4 млрд долл., в то время как утечка частного капитала составляла порядка 15–20 млрд долл. ежегодно.

Но торговля и банковское дело процветали, а в уличном пейзаже коммерческая реклама заменила коммунистические лозунги. Магазины быстро меняли свой облик: ставились охлажденные витрины для колбас и сыров, стеклянные шкафы для замороженных продуктов; исчезали отдельные кассы (продавцы принимали деньги), да и сами продавцы становились более приветливыми и услужливыми. Через несколько лет магазины не только крупных, но и районных городов уже ничем не отличались от западноевропейских.

Тем временем значительная часть населения беднела. Старым советским предприятиям нечего было делать на новом рынке – никто, например, не желал покупать советские телевизоры. А оборонный заказ правительство сократило на 68 %. Переход на гражданское производство (конверсия) шёл вяло, и гигантский военно-промышленный комплекс сидел без денег. Крайне обеднело и само государство: старая система, основанная на налоге с оборота предприятий, уходила в прошлое, а новая не была налажена. Доверия к государству не было, люди налоги платить не хотели, большинство государственных доходов поступало от небольшого числа крупных, доходных предприятий. Государственные служащие, не имевшие возможности брать взятки, не говоря уже о пенсионерах, очутились в крайне трудном положении. По оценкам, более половины населения оказалось за чертой бедности, которую тогда определяли как доход на человека ниже 50 долл. в месяц.