История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Другим выдающимся открытием Сталина было создание и постоянное нагнетание в стране психически ненормального, истерического общественного энтузиазма, штурмовщины. Массовое уничтожение людей, голод и нищета, бедность и нравственная деградация, тотальная ложь – царили на фоне провоцируемого энтузиазма и псевдодостижений в социалистическом строительстве. Метко высказался Иван Солоневич: «Когда тебя заставляют снимать последние штаны – это еще терпимо. Но когда от тебя требуют, чтобы ты это делал с энтузиазмом – захлестывает отвращение».

Сталин использовал механизмы репрессий не только для укрепления личной власти, уничтожения реальных и потенциальных оппозиционеров и множества независимых, думающих и умеющих работать людей. Главная цель массовых репрессий заключалась в подавлении в зародыше любого сопротивления тому или иному затеваемому им социальному эксперименту, как правило, связанному с беспощадной общественной ломкой.

Свидетельство очевидца

Сталин наслаждался страданиями своих жертв, расспрашивал, как они вели себя во время пыток, перед казнью. Рисовал своих казненных соратников в самом непотребном, отвратительном виде, «пытая» даже их изображения. Роберт Конквист в книге «Большой террор» приводит (со слов Бажанова) следующий эпизод: «20 декабря 1936 г. Сталин дал торжественный обед для узкого круга руководителей НКВД в связи с годовщиной основания органов безопасности. Присутствовали Ежов, Фриновский, Паукер и др. Когда все основательно напились, Паукер на потеху Сталина стал изображать, как вёл себя Зиновьев, когда его тащили на казнь. Два офицера НКВД исполняли роль надзирателей, а Паукер играл Зиновьева. Он упирался, повисал на руках у офицеров, стонал и гримасничал, затем упал на колени и хватая офицеров за сапоги, выкрикивал – Ради Бога, товарищи, позовите Иосифа Виссарионовича. Сталин громко хохотал, и Паукер ввел новый элемент, изображая, как Зиновьев в последний момент поднял руки и обратился с молитвой к еврейскому Богу – Услышь Израиль, наш Бог есть Бог Единый! – Тут Сталин совершенно задохнулся от смеха и дал Паукеру знак прекратить представление».

Уже с середины тридцатых годов сталинская пропаганда усилиями отечественных и зарубежных деятелей культуры стала создавать особенный образ «Отца народов», «Учителя», «Гения всех времен». Образ жесточайшего диктатора сближали с образами Спасителя (А. Барбюс), пророка (К. Радек), знаменитых античных персонажей и простонародных мудрецов (Л. Фейхтвангер), Петра I (Ал. Толстой), Ивана Грозного (С. Эйзенштейн), Ленина (Сталин сам о себе) и др. Сталин лично инициировал и хорошо оплачивал литературные и иные художественные панегирики в свой адрес. К концу тридцатых годов практически все отрасли культуры, искусства, гуманитарных наук были сориентированы не только на прославление политического и государственного строя СССР, но и на возвеличивание вождя. При этом Сталин глубоко презирал «обожавший» его народ. Не раз, как вспоминает Светлана Аллилуева, после военного парада перед началом «демонстрации трудящихся» с хохотком говорил он своему окружению, стоя на мавзолее, – «вот сейчас пойдут бараны…»