История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Мелкие крестьянские хозяйства эпохи НЭПа – продукт передела земли в 1918 г. – не были эффективными производителями товарного зерна. Логичным было бы поощрять производство: 1) приблизив государственные цены к рыночным, 2) укрупняя наиболее успешные частные хозяйства, 3) содействуя добровольной кооперации мелких хозяйств. Последняя успешно действовала в занятых белыми областях в 1918–1919 гг., а во время НЭПа возникли тысячи ТОЗов – добровольных товариществ по совместной обработке земли. Но для большевиков этот путь был неприемлем: в богатых крестьянах они видели классовых врагов. Расширяющих свое хозяйство «кулаков» облагали непосильными налогами, так что многим стало выгодно переходить к мелкому и менее продуктивному хозяйству. Свободная же кооперация находилась под идейным влиянием эсеров, от государства не зависела и потому тоже была «вражеской». XV съезд партии в декабре 1927 г. постановил: «Развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму».

К началу 1929 г. в городах НЭП практически прекращается – розничных торговцев, мелких предпринимателей – парикмахеров, портных, сапожников – задавливают непосильными налогами. Очередь за крестьянами. Но прежде и в начале «решительного наступления» Сталин, как опытный стратег, тщательно готовил его базу, пытаясь исключить все возможности организованного сопротивления своей политике в самом крестьянстве и в иных слоях народа в России и в Зарубежье. Он готовил наступление на крестьян по всем правилам военного искусства и военной же пропаганды.

Историческая справка

Известно, что один из главных методов пропаганды – дегуманизировать образ врага, чтобы солдаты убивали не людей, а «живую силу», а еще лучше – нелюдь. Именно так ориентировали коммунистов и беспартийных, которых направляли в деревню на «выкачивание» хлеба (то есть, по-простому, на его грабеж у вырастивших хлеб крестьян): «Мы не можем распускать нюни, если речь идет об интересах государства. Всякий, пытающийся задержать и спрятать хлеб, должен рассматриваться как враг. Вам дела нет, сколько у него детей, как они одеты и чем они питаются. Ваше дело – взять хлеб… Будьте бдительны, не якшайтесь с крестьянами, которые должны сдавать хлеб. Угощение и особенно рюмочка ведут к панибратству… Не смейте связываться с молодежью, и в частности с девушками… Вы имеете врагов в лице замаскировавшихся кулаков и подкулачников… попов и разных бывших людей, уцелевших членов разных социал-демократических, социал-революционных и прочих партий, бывших белогвардейцев, троцкистов, активных церковников, бывших мелких торгашей и прочей сволочи». – Д. Гойченко. Сквозь раскулачивание и голодомор. С.126–127.

3.2.4. Борьба с Русским Зарубежьем. Террор ОГПУ

Уходя в эмиграцию в ноябре 1920 г. под руководством последнего преемника законной русской власти генерала П.Н. Врангеля, сотни тысяч российских беженцев представляли собой совершенно новое социальное явление. Они покинули свою родину не из экономических побуждений, а по политической причине, из-за несогласия с захватившей Россию коммунистической властью. Состоявшее из непропорционально высокой доли военных, Русское Зарубежье с самого своего зарождения жило надеждой на быстрое возвращение домой, что подразумевало многостороннюю борьбу с захватчиками родины.