История России. XX век

Введение представительных государственно-правовых институтов и либерально ориентированных общественных порядков нельзя было не заметить, но их не замечали. Не хотели замечать. Левые — потому, что эволюционное развитие не отвечало их стратегическим целям и главной из них — сокрушению монархической государственности и утверждению левой доктрины в качестве господствующей. Правые — в силу того, что, как они полагали, новые порядки и учреждения ведут к разрыву с русской исторической традицией и приведут с неизбежностью к крушению исторической России. В начале 1906 г. руководство самой массовой организации правых — «Союза русского народа» — рассылало по всей стране воззвание под характерным названием «Самодержавие или конституция?», где говорилось, что «истолковывать законы о Государственной думе и Манифест 17 октября как введение конституции (парламентского строя) для России и отказ государя от самодержавия могут только люди, желающие взять государственную власть в свои руки».

Как это часто бывало в истории (и не только российской), крайне правые и крайне левые силы в борьбе за достижение своих политических целей нередко по существу становились союзниками (вне зависимости от фразеологии политических программ). Так получилось и в данном случае: по совершенно разным причинам и те и другие с резким неприятием относились к новому правительственному курсу. Но существовали ли общественные силы и течения, понявшие и поддержавшие направление, эволюцию государственности, одобрившие конкретные политические шаги руководства страны? Такие силы имелись, однако они были разрознены и в общем-то политически значимой силой их и назвать-то нельзя. Позже, в период Третьей думы, появились партии («Союз 17 октября») и фракции (националисты), выказывавшие правительству поддержку (далеко не безусловную), но вне стен Таврического дворца общественная симпатия ощущалась весьма слабо. Главные законодатели либерального общественного мнения, самые именитые творцы либеральной моды настроены были критически.

Накануне открытия Первой Государственной думы съезд Конституционно-демократической партии (кадеты) откликнулся на новую редакцию «Основных законов…», по предложению П.Н. Милюкова приняв резолюцию, где говорилось: «Накануне открытия Государственной думы правительство решило бросить русскому народу новый вызов. Государственную думу, средоточие надежд исстрадавшейся страны, пытаются низвести на роль прислужницы бюрократического правительства, никакие преграды, создаваемые правительством, не удержат народных избранников от исполнения задач, которые возложил на них народ». Подобные настроения свидетельствовали, что сотрудничества впереди не предвидится и конфронтационная борьба неизбежно разгорится с новой силой уже в условиях существования представительного органа. Выразители «чаяний несчастной России» из числа интеллектуальной элиты все еще видели «угрозу свободе» там, где ее уже не было, боролись с тем и теми, с кем во имя будущего, во имя спасения и себя и страны надо было заключить долговременное перемирие.

Через тридцать лет, находясь в эмиграции, один из виднейших отечественных общественных деятелей П.Б. Струве писал: «Начиная с декабря 1905 г., с момента Московского вооруженного восстания, — как бы ни оценивать политику правительства в период 1905–1914 гг., — реальная опасность свободе и правовому порядку грозила в России уже не справа, а слева. К сожалению, вся русская оппозиция с Конституционно-демократической партией во главе не понимала этого простого и ясного соотношения. Этим определялись не только ошибочная политика, какую вели, но и неправильный духовный и душевный тон, который после 17 октября 1905 г. брали силы русского либерального демократизма в отношении царского правительства вообще и П. А. Столыпина в частности». Горькое и позднее прозрение! Но тогда, в период революции, в те переломные годы, ни Струве, ни его друзья и единомышленники ничего подобного не писали и не говорили.

Еще летом 1902 г. за границей начал выходить под редакцией П.Б. Струве нелегальный журнал «Освобождение», ставший фактически главным рупором либеральных сил, выражавший интересы в первую очередь левого крыла земско-либеральной общественности. В первых номерах этого известного журнала была опубликована политическая программа, содержащая перечень первоочередных задач: введение народного представительства, независимость суда, гарантии гражданских прав и свобод (печати, собраний, союзов, петиций), свобода вероисповедания. Все остальные проблемы — аграрный вопрос, рабочее законодательство, административная реформа, культурно-образовательные преобразования — должны были решаться лишь после конституирования основных политических и социальных прав и свобод.