История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«Как-то переводчик царя рассказал мне, что однажды в их страну попал какой-то человек из Индии и некоторое время оставался у царя на службе. И был он очень ловок и понятлив. Однажды группа булгарских купцов решила отправиться по своим торговым делам, и этот индиец попросил царя разрешения ему ехать вместе с ними. Царь же запретил ему это. А индиец все настаивал на своем и, наконец, добился своего. Итак, он отправился вместе с ними по воде. В пути булгары убедились, что он подвижен, сметлив, и, сговорившись между собой сказали: «Этот человек подходит для служения нашему богу, так отправим же его к нему.» В это время как раз они плыли мимо леса. Вывели индийца на берег, накинули на шею веревку и подвесили на вершине высокого дерва. Потом отправились дальше[196]».

То, что ибн Фадлан называет неудачливого купца «человеком из Индии», говорит, что этот человек вряд ли являлся мусульманином. Его появление в Волжской Булгарии произошло, видимо, за несколько лет до приезда ибн Фадлана, то есть где-то между 910–922 годами. Дело в том, что к началу X века собственно Индия еще практически не знала ислама. Разве что в древних портовых городах, таких как Каликут в Керале и Тана (Бомбей), ислам был известен благодаря купцам, которые освоили эти рынки еще задолго до пришествия ислама в Аравию.

О религии человека, которого Ибн Фадлан называет «индусом», мы еще поговорим, но сейчас более важный вопрос состоит в том, как и каким образом он попал попал в Волжскую Булгарию? Из какой части Индии мог он приехать и какими географическими сведениями руководствовался при выборе своего маршрута?

Отдавая должное переводческой скрупулезности А. П. Ковалевского, можно, тем не менее, с уверенностью предположить, что географический термин «Индия» в указанном отрывке соответствует арабскому термину «Хинд». Дело в том, что древние арабские географы и историки четко разделяли современную Индию на две отдельные части по линии реки Инд, и у них не было термина, покрывающего всю Индию. Взамен единого было два термина: «Синд» и «Хинд». Если название «Синд» относилось в большей степени к современному Пакистану, включая в себя собственно Синд, Белуджистан, часть Пенджаба и северо-западные горные провинции, то к стране «Хинд» арабы относили практически все страны Юго-Восточной Азии, то есть не только современную Индию, но и Индонезию, Малайзию и так далее.

Исламская история Индии, вернее, Пакистана, начинается в 711–712 годах, когда после первичных арабских завоеваний на востоке Синда образовались два хорошо известных в истории княжества – Мультан и Мансура. Эти княжества долгое время были опорой исламской цивилизации в Синде, однако их роль постепенно сошла на нет после того, как основное направление проникновения ислама в Индию пошло с севера, из нынешнего Афганистана, из государства Газневидов. Это, впрочем, случилось почти через век после описываемых Ибн Фадланом событий. То, что «индиец» не был мусульманином, подчеркивается и тем фактом, что булгарские купцы вообще решились избавиться от него. Приезжие мусульмане, как мы уже знаем, пользовались во властных кругах Волжской Булгарии большим авторитетом. Они были либо купцами, либо послами, либо просто образованными людьми. Убийство мусульманина было, таким образом, чревато серьезными дипломатическими осложнениями в тот исторический момент, когда Волжская Булгария всячески искала союза с мусульманским миром против засилия хазар на нижней Волге.